Иные

Когда президентский срок Владимира Владимировича подойдет к концу, его преемнику, кто бы он ни был, будет относительно легко работать по крайней мере на одном направлении, во внешней политике. Похоже, к тому времени отношения с ближними и дальними соседями будут уже настолько испорчены, что улучшать их при достигнутом низком уровне будет уже легче легкого, а еще более испортить их, не доводя дело до войны (холодной или горячей), конечно, будет трудно.

Я вовсе не хочу сказать, что это, мол, Владимир Владимирович во всем виноват, мол, он портит то ли кому-то назло, то ли, напротив, создавая благоприятные стартовые условия преемнику, отношения с внешним миром. Или что у Владимира Владимировича вдруг случился сбой мастерства, полученного по профессиональной линии по части искусства вербовки и умения говорить разным собеседникам ровно то, что они хотят услышать или им будет приятно услышать вне зависимости от того, что думает по этому поводу и намеревается сделать сам говорящий. Как раз нет: и мастерство на месте, и злонамеренность в действиях вроде не просматривается. Вон вспомните, к примеру, как лучезарно он улыбался на высоком на волжском утесе под Самарой в окружении европейских высоких гостей во время последнего («последний» - слово какое-то в данном контексте двусмысленное) саммита Россия-ЕС. И европейцы тоже вроде все улыбались, хотя школ КГБ никаких вроде не кончали. Казалось, нет никаких советских эстонских памятников, блокируемого нами польского мяса, общеевропейского впечатления о путинском режиме как об авторитарном и путинского впечатления о европейцах как о существах двуличных и лицемерных.

Улыбались все на волжском берегу просто чудесно. Хотя отношения с Европой в целом при этом, мягко говоря, так себе.

Просто так уж получилось. Да и не могло быть иначе.

Вот, к примеру, если взять даже время не позднего Путина, а позднего Ельцина, то разве тогда та же Европа любила нас больше, чем теперь, что на бытовом, что на президентском уровне? Что-то не припоминается. А мы разве не отвечали им взаимной отчужденностью?

Сейчас, конечно, это все полезло из нас еще пуще. Потому что пока нефть и газ дорогие, то нам все по фигу и даже собственный имидж мы делать уже устали: принимайте, господа, нас такими, какие мы есть, потому как нам под вас подстраиваться «в лом» и даже думать об этом «в лом».

Поэтому мы будем на каждом шагу кричать теперь о своей особости, некоем особом пути, евразийстве и всем таком прочем. В меру изящно это оформлено теорией суверенной демократии. Однако же это в нас всегда сидело. Мы себя всегда, по большому счету, такими – особыми – считали.
Почти всякая нация, впрочем, о себе такого же мнения. Нюансы – всего лишь в составляющих такой особости: есть ли что у той или иной нации, по большому счету, сказать миру, кроме «нет» и «я против», уважает ли эта нация сама себя. Уродливы, смешны и отталкивающи ведь не любые амбиции, а только неадекватные…

Но вообще, как мне кажется, основная наша проблема в отношениях с Европой – это то, что мы, у себя в России, тоже белые, тоже внешне принадлежим к европейской расе. И вот именно это обстоятельство в свое время привело к колоссальнейшим взаимным заблуждениям и укоренению (а потом, соответственно, развенчанию) совершенно ложных иллюзий. Потому что на самом деле между нами – цивилизационная пропасть. В политических манерах, в бытовых - тоже, в мировоззрении, в отношении к себе и себе подобным, в целеполагании и системе жизненной мотивации, в отношении к труду и отдыху и т.д.

А вот выглядели бы мы, как китайцы – уверяю вас, проблем было бы куда меньше. Или были бы, к примеру, неграми голубоглазыми. Да даже и арабами – и то сошло бы. Потому что тогда внешний контраст в полной мере отражал бы несхожесть внутреннюю. Тогда с самого начала разговаривали как с чужаками, с которыми, как изначально ясно, никогда и ни при каких условиях до конца договориться не удастся в силу цивилизационных очевидных (налицо) отличий, которые навсегда останутся иными и никогда не прильнут к христианской цивилизации Европы. Тогда бы и личность нашего президента – что чекиста, что антикоммуниста – была бы в этом контексте уже почти совершенно безразлична. В том смысле, что тогда уж его бы никто ни в чем и не подумал обвинять, что он, мол, виноват в каких-то там ухудшениях.

Уж если кто в чем виноват – так это Александр Невский. Который в свое время сговорился с татаро-монголами, исправно собирал для них дань по Руси, за что из рук оккупантов получил ярлык на великое княжение, закрепив тем самым систему подчинения русской элиты и страны Орде на два столетия вперед. Зато воевал он успешно с Тевтонским орденом, пришедшим из Европы. А может – Иван Грозный, разгромивший Великий Новгород, а заодно и все начатки городского свободомыслия. А может – Петр Великий, породивший в российских умах иллюзию, что мы – часть Европы. А может, товарищи Ленин, приехавший на готовенький хаос в опломбированном вагоне по билету, оплаченному германским генштабом. А может, еще кто. Много ведь можно найти таких виноватых. И добраться до каждого…

А ведь для того, чтобы уменьшить эту цивилизационную пропасть, создаваемую веками, нужно не так уж много. Чтобы, к примеру, какая-нибудь молодая парочка или чета пенсионеров откуда-нибудь из Перми, Саратова или той же Самары могла бы легко, без всяких виз, сорваться и рвануть на дискаунтере за 50 евро на уикенд куда-нибудь в Париж, Прагу или Лондон. Лет пять- десять таких свободных безвизовых путешествий - и здесь была бы другая страна. Почему-то именно этого не хотят (вопреки тому, что они об этом говорят публично) ни те участники российско-европейских саммитов, ни наши. Как вы думаете, почему?