Цивилизация
Мораль, а еще пуще нравственность все больше пробивают себе дорогу сквозь поросшее плевелами широкое поле российской политики. Процесс уже в скором будущем обещает перерасти в подлинное триумфальное шествие высоконравственных политиков, неустанная забота которых о нашей жизни и нашем благосостоянии сулит самые сказочные результаты.
На днях большая группа видных политических деятелей, осознавших надобность громко заявить о своих высоконравственных позициях, собралась там, где обычно проводят высокохудожественные выставки, а ранее русские цари устраивали конно-спортивную выездку – на «Манеже». Воздух, насыщенный миазмами прекрасного и смутными историческим призраками породистых людей и лошадей, а также почти интимная близость этого места к Кремлю способствовали рождению поистине судьбоносного документа, озаренного идеями политической непорочности имени председателя ЦИК Вешнякова.
В документе 27 партий, журналисты, политтехнологи и прочие люди, регулярно зарабатывающие себе на жизнь и хлеб с маслом предоставлением платной услуги обслуживания процесса размышлений других людей на тему, кого бы они хотели часто видеть в телевизоре по причине принадлежности к клану избранных деятелей, обязались быть электоральными агнцами. Примерно таково содержание «Общественного договора «Выборы-2003».
Теперь Россия, вне всяких сомнений, станет страной с самыми честными и чистыми выборами. Поскольку помимо вышеозначенного договора на момент его подписания у страны уже были целых две хартии – телерадиовещателей и «Политические консультанты за честные выборы» и одна нехилая декларация — российских журналистов в поддержку свободных и честных выборов. А теперь же добавится и еще одна декларация: те, кто подписал Договор, сочли, что его одного мало, и подписали таковую новую Декларацию. Стало быть, что мораль, что нравственность отныне поставлены под надежную защиту.
Отныне среди высоконравственных политиков в России считается недопустимым: пользоваться властью (если она уже есть в руках, а не летит журавлем в небе) при проведении избирательных кампаний, бить друг друга по башке компроматами – «дискредитировать конкурентов», умасливать избирателей подарками, а также разными благами. Особо подчеркнута категорическая недопустимость «искусственного нагнетания тревоги, страха, настроений безысходности и пессимизма, ведущих к отчуждению граждан от выборов». На журналистов запрещено «воздействовать» с целью «побуждения их к манипуляции сознанием избирателей».
В этом самом месте можно было бы пуститься в пляс на костях старой российской неполиткорректности, вдоволь издеваясь над новой – чистой, как слеза младенца — политкорректностью, провозглашенной с Манежа. Мол, те же самые люди, которые вчера «заносили» журналистам на «джинсу», завтра, находясь под сильным впечатлением что от Договора, что от Декларации, устыдятся самое себя до пунцовой красноты ушей и начнут вести себя совершенно иначе, проповедуя бескорыстным глаголом настроения безмерной радости (а не страха), безмятежности (а не тревоги), социального оптимизма (а не пессимизма). А наслушавшись такой пропаганды, избиратель строем пойдет к урнам занимать очередь к открытию избирательных участков. Или можно было бы в который уж раз пройтись по милицейскому министру с грустными глазами, который в рабочее время борется что есть сил с оборотнями вокруг себя, а в нерабочее уверенно ведет «Единую Россию» по пути оптимизма и неотчужденной всенародной радости (кстати, в других странах министры тоже бывают вполне себе партийными и не «занавешивают» это прозрачно-лицемерными занавесочками). Или, к примеру, попытаться иезуитски пофантазировать на тему агитации против ненавистного противника без всякой его «дискредитации». А если, к примеру, действительно вскроется чье-нибудь педофильское прошлое? А если действительно кандидат-противник оставался в году войны на оккупированной территории? А если он украл миллион у сирот из труднодоступных районов? Что ж теперь, молчать? А чем же тогда от него, противника, тогда останется отличаться – не программой же действий, в самом деле? А если оставить избирателя без подарков к выборам, то с чем?
Впрочем, излишние упражнения по части критики столь благолепного документа ведь и на самом деле напрасны. Более того – вредны. Потому как если всерьез спросить – хорош ли сей документ, правильные ли в нем написаны вещи, то ответ будет все же «да», а не «нет». А вот если спросить, будут ли подписавшие сей документ его исполнять, то ответ уже будет другой. Но мало ли что где не всегда и не во всем исполняется. К примеру, если не всякий мирянин в быту и общественной жизни демонстрирует уверенную приверженность принципам, провозглашенным в Нагорной проповеди, то это, конечно же, не означает, что ее возможно подвергать осмеянию.
Сам по себе факт подписания столь благонамеренного документа, без сомнений, свидетельствует о том, что все эти люди в принципе знают, как надо себя вести, а как не надо. Как, к примеру, все более или менее цивилизованные люди знают, как важно мыть руки, чистить зубы, держать нож и вилку, на какой свет переходить дорогу, а на какой не надо и т. д. Сам по себе факт озвучивания, да еще с прикладыванием печати и подписей, вещей, в морально-нравственном отношении элементарных до банальности, свидетельствует не более чем об инфантилизме. Подобным началам общественного поведения в каких-нибудь там европах учили много веков назад – в том числе методами священной инквизиции, затейливыми пытками, тюрьмой, а затем уже во всяких там английских клубах и посредством очень-очень постепенного предоставления недоучившимся всеобщего права избирать и быть избранными.
Это теперь уже в более или менее приличной стране никому не придет в голову собирать в общем-то не последних людей государства, дабы принуждать их подписываться под обещанием хорошо себя вести на выборах – обычно достаточно самого закона о выборах с указанием сроков и прочих параметров их проведения, а также конституционно гарантированной свободы слова, которая ПОДРАЗУМЕВАЕТ САМА СОБОЙ, что этим словом будут пользоваться в первую очередь не для того, чтобы кричать, что твой сосед засранец, а для более важных меседжей. Однако главная «уловка» этой «пресловутой» демократии, которая, как известно, крайне несовершенная форма правления (просто все другие еще хуже), состоит в том, что попытка возвысить некую не поддающуюся кодифицированному соблюдению мораль или нравственность вместо того, чтобы хмуро до автоматизма применять закон, порой пахнет другой банальностью – намерением не дополнить закон моралью, а подменить его ею. По той простой причине, что моралью манипулировать куда проще, чем законом.
Порой доходит до смешного. Например, до попыток морализировать на рынке недвижимости.
Так вот, начальник Главного управления по обслуживанию дипломатического корпуса (ГлавУпДК) при МИД России Иван Сергеев на прошлой неделе в одном из интервью «присудил» посольству США в Москве звание «худшего риэлтера в мире». Потому что посольство, по словам Сергеева, задолжало за аренду резиденции посла «Спасо-хаус» огромные деньги. Не совсем понятно, отчего все-таки посольство обозвали «риэлтером» в случае, когда куда уместнее его было бы называть «арендатором». Притом весьма как раз ушлым. Сам же г-н Сергеев и признает: договор об аренде «Спасо-хауса» был заключен с посольством в лохматом декабре 1985 года. Срок его действия — до 1 июня 2005 года, а вот арендная ставка была определена в размере 25 рублей, или $42, за один квадратный метр по тогдашнему курсу. С позиций сегодняшнего дня такая арендная плата «просто смешна», говорит руководитель ГлавУпДК. Но отчего-то сам он не смеется, а жалуется: мы, говорит, предлагали им пересмотреть условия, а они не хотят. «Конечно, с чисто юридической точки зрения позиция посольства безупречна. Но с моральной... Будь я послом самой богатой и могучей державы мира, мне было бы некомфортно занимать прекрасный особняк в одном из престижнейших районов Москвы, платя за него меньше, чем за номер в мотеле в провинциальном городке Техаса». С точки зрения морали Сергеев прав. А вот с точки зрения закона никакой «задолженности» как раз и нет.
Был бы на месте американского посла какой-нибудь пусть даже и не мелкий, но родной предприниматель, заключивший договор аренды хоть на 99 лет, то ему бы наши власти быстренько напомнили и о морали, и о нравственности (но никак не о собственной недальновидности и нетерпеливости в соблюдении собственноручно же подписанных договоров — ждать-то осталось всего пару лет), после чего ему действительно бы стало настолько «некомфортно», что он, скорее всего, съехал бы вон.
Слава богу, наши политики – не американские послы, так что на них управа всегда найдется. К примеру, пламенный неокоммунист Глазьев предложил: «Ввести механизм публичной ответственности всех нарушителей — пороть их прямо здесь, в этом зале». Вот оно – главное отечественное лечение от инфантилизма! Тем паче, что и Европа сквозь это в свое время прошла. Кстати, публичные порки субъектов демократического процесса на Манеже, бесспорно, вызовут самый горячий отклик в сердцах самых широких народных масс. На фоне приевшихся бессодержательных телевизионных ток-шоу и сильно застоявшейся политической жизни нельзя придумать ничего лучше, чтобы обучить всех наконец хорошим манерам. Да и негоже это – чтоб у нас в России непоротых так долго не было.
Автор – шеф-редактор газеты «Известия»
