Цивилизация
Один возмущенный читатель написал в газету: мол, она «на радостях» на прошлое воскресенье объявила победу в Питере Валентины Матвиенко, с чем сильно поторопилась. Победы как раз не случилось, потому как «ставленница Путина» недобрала жалкий процент голосов.
А еще читатель возмущался тем, что официальная (она же – проматвиенковская) пропаганда держит всех питерцев за лохов, нагло и бесцеремонно навязывая им угодного центральной власти кандидата. Хотя, признает читатель, даже продолжая гневаться, Валентина Ивановна – наименьшее зло из всех баллотирующихся.
Другие же – тоже возмущенные или же просто по должности ехидные – обозреватели и комментаторы не преминули оттоптаться на несчастной Валентине Ивановне: ага, мол, накося, мол, выкуси. Хотела взять штурмом, а придется – осадой и блокадой. Сама же она горько жалела, что не поспела со своей победой к началу отопительного сезона. Недодаст, стало быть, людям тепла.
Большинство комментаторов при этом почему-то упирали на лукавую по отношению к Валентине Ивановне цифру: мол, столь усердное навязывание «городу Владимира Владимировича» «кандидата от Владимира Владимировича» посредством подключения к агитации самого Владимира Владимировича вызвало у людей впечатление из категории «без меня меня женили». А посему они остались дома и не пошли кидать в никчемные урны ничего не решающие никчемные бумажки. И это есть, мол, знак тревожный – люди отторгаются от политики, ибо она им все более противна. Питерцам же — народу особенно тонкому, чуткому и деликатному в своей интеллигентности (а где еще, спрашивается, могла родиться группа «Ленинград») – уже давно стало в лом ходить на избирательные участки в силу особенно стойкого неприятия и тошнотворности политических действ. И если так пойдет и дальше, то не то что Валентина Ивановна, но и сам Владимир Владимирович не соберут на свое road show более 20% «неравнодушных» (в прошлое воскресенье пришло 29% на всех кандидатов), что есть позор демократии.
А по мне – зря они так сокрушаются и возмущаются. Потому как никакого позора нет. Более того – все это очень даже хорошо.
Тошнящие и брезгующие могут оставаться дома. Равно как пофигисты, аполитичные обормоты, оболтусы-на-все-кладущие-с-прибором и все их идейные соратники чохом. Пусть они все сидят дома и не ходят ни на какие выборы. Будет только лучше, если все эти граждане, находясь в таком настроении, вообще не будут никого никуда выбирать!
А выбирать будут только те, кто это делать хочет.
Могут возразить: как же так, получается, что победитель будет избран всего-навсего какими-то 10-ю процентами населения. Ну и что, спрашивается? Остальные же тоже, на самом деле, высказали свое МНЕНИЕ. И мнение это вполне определенное: им абсолютно все равно, кто и как ими будет править. Хотя бы потому, что отопительный сезон начнется вне зависимости от того, кто возьмет Смольный или Зимний, а больше их ничего и не интересует. Зачем же отказывать людям в праве на ТАКОЕ мнение? В конце концов, если им всем так уж претит Валентина Ивановна, они могли бы построиться в колонны и шеренги и дружно строем пойти и вычеркнуть всех к чертовой матери. Но они же этого не сделали. Значит – все-таки безразлично.
Между прочим, если кто забыл, ныне самые авторитетные в мире демократии – Великобритания и та же Америка – начинали вовсе даже не со всеобщего избирательного права. К нему шли постепенно, долгими десятилетиями и даже столетиями. Сначала же право избирать (и быть избранными) имели лишь белые собственники. В данном случае цвет кожи даже не так важен, как важно, что именно обладание определенной собственностью предопределяло ответственность в момент волеизъявления. Ошибка, то есть выбор дурного, неэффективного представителя, грозила личными материальными последствиями, а именно — убытками. Соответственно, привлекательность какой-нибудь новоанглийской (нью-гемпширской или массачуссетской) Валентины Ивановны определялась не широтой белозубой улыбки и модностью нарядов, а тем, что данная Валентина Ивановна собиралась такого делать, что помогло бы приумножить или приуменьшить собственность меркантильных (т.е. расчетливых в хорошем смысле) избирателей.
А массовым избирательное право стало лишь тогда, когда массовой стала частная собственность. И когда те, кто не имел права голоса, стал за такое право активно бороться. То есть им это стало зачем-то нужно. А до того они долго-долго молчали в тряпочку, что никак не сказалось на историческом прогрессе.
Политика же – особенно демократия – всегда была грязной, и всегда всех от нее тошнило. Если тошнить перестает – значит, ваше мнение как избирателя с голосом уже никому не интересно, а интересно, чтобы вы ходили строем с транспарантами и портретами никем уже не выбираемых Валентины Ивановны, Владимира Владимировича или Августина Августиновича, на ходу крича здравицы и изображая совершеннейший восторг.
И вот тогда тошнить начинает уже совсем от другого…
Автор – шеф-редактор газеты «Известия»
