Цивилизация
Сначала предполагалось сделать правительственный час, на который должны были прийти силовики, закрытым от прессы. Но в последний момент руководство нижней палаты дало добро и на трансляцию заседания для журналистов, и на распространение стенограммы. Вряд ли это было сделано во имя свободы слова. Скорее всего, руководители ФСБ, МВД и Генпрокуратуры поняли, что зря придумывают устрашающие антитеррористические меры, если о них узнают не сами террористы, а только депутаты Госдумы.
Речь Рашида Нургалиева, который поднялся на трибуну первым, состояла в основном из статистических выкладок. За четверть часа депутаты узнали, что на административной границе Чечни длиной 640 км дежурят 4 тыс. сотрудников силовых структур, что в Северной Осетии каждый день несет службу 1141 человек и что с начала года на чеченской территории были убиты 190 боевиков, арестованы 390, а еще 102 нарушителя поддались на уговоры и явились с повинной.
Еще Нургалиев сообщил, что его подчиненные вместе с ФСБ разработали «проект основ» системы предотвращения терактов и уже направили его в правительство.
Одна из идей этого документа в том, чтобы задействовать в борьбе с терроризмом частые охранные агентства. «В настоящий момент в этих структурах работают 450 тыс. человек. У них на вооружении 120 тыс. единиц огнестрельного оружия, средства связи и, что самое главное, опыт работы в силовых структурах», — сказал Нургалиев. В том же проекте говорится о регистрации по месту жительства. По мнению министра, в этой области контроль надо усилить. «В случае, когда в одной квартире регистрируются сотни людей, должны уйти в прошлое», — заявил он.
У Николая Патрушева для депутатов были приготовлены свежие разведданные о 80 смертниках, которые до переправки в Россию готовились совершать теракты за границей. Правда, глава ФСБ тут же успокоил парламентариев, сообщив, что часть шахидов уже обезврежена. Вычислять террористов очень тяжело, пожаловался Патрушев, потому что каждый из них имеет массу фальшивых документов, иногда до семи штук. Почему именно семи и что это за документы, он не пояснил, но на депутатов его признание произвело впечатление. Утешительная статистика в выступлении директора ФСБ тоже была. Только за этот год, по его словам, силовые ведомства предотвратили больше 200 терактов. Заговорив о расследовании теракта в Беслане, Патрушев сообщил одну новость: экспертиза установила, что террористы принимали наркотики, а именно амфетамины. «Они предназначены для снижения утомляемости, повышения устойчивости организма к физическим перегрузкам и боли. Этим во многом объясняется продолжительность и ожесточенность их сопротивления», — заключил Патрушев.
Для облегчения борьбы с терроризмом он предложил депутатам принять закон об особых правовых режимах защиты от него. «Например, режим террористической опасности, режим контртеррористической операции и режим чрезвычайного положения», — уточнил директор ФСБ. Остальные его законодательные предложения были вполне традиционными: увеличить террористам сроки заключения, не допускать к суду над ними присяжных и ограничить журналистов. По мнению Патрушева, они не должны публиковать ничего, что поставит под угрозу жизнь заложников и участников спецопераци, а также показывать сцены жестокого насилия. «Это фактически отвечает интересам террористов, которые для дестабилизации обстановки и оказания давления на руководство страны стремятся запугать население и посеять в обществе панику», — пояснил директор ФСБ.
Идеи Владимира Устинова оказались куда более радикальными. В закон «О противодействии терроризму», который, как ожидается, будет внесен в Госдуму в ноябре, он предложил включить норму, позволяющую применять карательные меры к родственникам террористов.
То есть, по мнению генпрокурора, в случае захвата заложников спецслужбы должны получить право брать в плен родных захватчиков (точнее, тех, кого они считают захватчиками, ведь установить личность террористов удается не сразу). Генпрокурор назвал это «контрзахватом». С «контрзаложниками» предполагается делать то же самое, что делают со своими заложниками террористы. Впрочем, слово «убивать» произнесено не было. «Нужно применять полное задержание, — сказал Устинов. – Надо показать террористам, что может быть с их родственниками». До сих пор депутаты об этой инициативе ничего не знали. После выступления генпрокурора Борис Грызлов признался журналистам, что слышит о ней впервые, но осторожно добавил, что если в Думу такое предложение поступит, то она его рассмотрит.
Если семьи преступников и уцелеют после теракта, то потом им все равно придется туго: по мнению генпрокурора, у них нужно конфисковывать имущество.
«Если террористы-смертники, которых денежным посулами вовлекли в преступную деятельность, будут знать, что денег никто из родственников не получит и все будет изъято, наверно, кого-то эта мера может остановить», — пояснил генпрокурор. Вообще, по его мнению, изъять надо все, что прямо или косвенно использовали террористы. «Сегодня конфискация как наказание из УК исключена, — сказал он. – Но согласитесь, у террористов надо изымать все имущество — и то, которое было использовано для совершения теракта, и то, что получили террористы в порядке уплаты за преступление. Надо изымать все из помещений, которые служат террористам местом сбора, ведения пропаганды, хранения литературы, оружия либо используются для иных незаконных целей».
Нельзя сказать, что депутаты сильно удивились этим предложениям. Виктор Кузнецов из КПРФ спросил у Патрушева, почему спецслужбы не знали о готовящихся терактах и не приняли меры, на что тот повторил, что 200 терактов все-таки было предотвращено. Владимир Жириновский решил уточнить у главы ФСБ про присяжных.
— Вы согласны с тем, чтобы террористов судили не суды присяжных, а профессиональные судьи? Нередко суды присяжных не могут оценить степень вины и понять все, что произошло. И очень часто преступники оказываются на свободе и снова принимают участие в терактах. Получается такой вот заколдованный круг.
Патрушев согласился. О «контрзахвате» Устинова спросил Сергей Бабурин из «Родины». Он был очень удивлен.
— Как вы себе это представляете — взять в заложников родственников? И что потом с этим делать?
— Я считаю, что раз люди, если их можно назвать людьми, пошли на такой теракт, то задержание родственников и показ террористам, что может произойти с их родственниками, это может в какой-то степени нам спасти людей, — уверенно сказал генпрокурор. — Я считаю, что здесь не надо закрывать глаза и делать такие дипломатические мины. Я думаю, надо решать вопрос так: кто с мечом к нам пойдет, то от меча и погибнет.
Ему захлопали. Бывший тележурналист Михаил Маркелов («Родина») спросил, как сразу после теракта в Беслан попал «американский сенатор со свитой». Ответ Патрушева не сулил иностранцам, приезжающим в Россию, ничего хорошего.
— Мы разбирались с этими визитами, — сказал директор ФСБ. — Если действующее законодательство будет более агрессивно, то мы с удовольствием будем его применять.
Потом бывшая коммунистка Светлана Горячева предложила силовика наградить Руслана Аушева, которому террористы в Беслане отдали маленьких детей, и Михаила Гуцериева, тоже дежурившего в штабе.
— Когда речь идет о противодействии террористам, мы вынуждены обращаться к тем, кто может способствовать разрешению ситуации, — неохотно признал Патрушев. — Я обращался и к Гуцериеву, и к Аушеву. Их помощь была оценена, я считаю, и принесла положительный эффект.
Одним из последних слово получил коммунист Виктор Илюхин, спросивший, есть ли хотя бы сейчас гарантия, что терактов в ближайшее время больше не будет.
— Гарантировать нельзя, что терактов не будет, — не стал кривить душой Патрушев. --Последние теракты проводились с использованием смертников. Это достаточно новое явление, с которым трудно бороться.
