Цивилизация
Визит грузинского президента Михаила Саакашвили в Москву был поистине историческим. От исторических событий, если речь, конечно, не идет о битвах, нелепо ждать глубокого практического смысла. А публичная дипломатия, особенно на высшем уровне, по определению должна отдавать шоу, блеск которого зависит от импровизации главных исполнителей. На сей раз от исполнителей не зависело ровным счетом ничего и все их мастерство свелось лишь к тому, чтобы не отступить от сценария, в разработке которого они не принимали никакого участия. В соответствии с этой режиссурой представление так и должно было выглядеть: чуть подавшийся вперед, готовый внимать к каждому слову своего визави Саакашвили — и крайне скупой на эти слова, суховато-покровительственный Путин. Вариаций в обыгрыше образов не предполагалось. Новый Тбилиси должен был рассеять подозрительность Москвы, Москва обязана была показать, как тяжело ей дается великодушие и готовность все простить.
Саакашвили должен был сделать вид, что принимает правила игры, в рамках которой все на свете политики делятся всего на две категории — пророссийских и антироссийских, и он, безусловно, принадлежит к первым.
Москва в ответ давала понять, что это очень разумно и только в этих координатах и возможен диалог, но свою любовь к России Саакашвили еще должен доказать.
Понятно, что в такой ситуации ни о какой более актуальной повестке дня задумываться не приходилось. Даже проект совместного заявления был словно извлечен из архивов МИДа четырехлетней давности, когда Путин встречался с Шеварднадзе. Тезисы все те же, традиционные и потому ритуальные, и если какой-то политический смысл и имеют, то лишь в тех же координатах: за Россию — против России.
Сам Саакашвили, который прекрасно знал, о чем пойдет речь, много и охотно шутил, благо пасов из Москвы он получил предостаточно. Ведь в Москве и вправду хорошим тоном считается полагать его лучшим учеником ЦРУ.
Но даже в эпоху нашей великой ретроспективы Саакашвили в антисоветчики не годится. Не то поколение.
Да, его семья из академической грузинской элиты, по-интеллигентски диссидентской и по-интеллигентски же и комформистской. Да к тому же и дядя по матери еще с советских времен трудился в комитете по разоружению в ООН, и это именно он так вовремя взял в руки управление путеводной звездой явно даровитого племянника. Но то, что для того поколения еще считалось вызовом, для самого Саакашвили стало естественным образом жизни. Он не прозападный — он просто западный человек с соответствующим же восприятием того, что происходит на Востоке, то есть для Грузии - на Севере. И едва ли школа стареющего византийства, пройденная им под руководством Шеварднадзе, очень уж сильно поколебала то, что он осваивал в Колумбийском университете. Шеварднадзе вполне органично вписывался во всякого рода геополитические альтернативы и мифологемы. Для Саакашвили никакой проблемы выбора не существует, он вообще смотрит на вещи довольно просто и предлагаемые правила игры принимает с усмешкой провинциального везунчика. Он просто знает, что российские военные базы ему на подотчетной территории не нужны, как знал это в свое время почти любой из новых восточноевропейских лидеров. Больше того, он не хуже Москвы и уж тем более Вашингтона знает, что военная база в Грузии никакого стратегического смысла не имеет: на кой черт в этом медвежьем в геополитическом смысле углу военное присутствие — что Москвы, что Вашингтона, отклик которого на призыв к антитерроризму в Панкисском ущелье был так похож на изысканно вежливый отказ.
Эти базы — такой же символ, как Черноморский флот, только народу на этих базах куда меньше.
И такой же символ, как пресловутый нефтепровод Баку — Тбилиси — Джейхан, для загрузки которого все никак не хватает нефти, но который Саакашвили и Ильхам Алиев намерены пропагандировать со страстью своих отцов и предшественников. По поводу другой пиаровской находки Шеварднадзе, на сей раз газовой, почти по тому же маршруту, только не в Джейхан, а в Эрзрум (притом что турки уже откровенно задыхаются от объемов нашего газа), один известный грузинский политик несколько обиженно в неформальной беседе мне заметил: а вы хотите, чтобы нас знали только по экспорту мандаринов? Но Москва настаивает, даже после того, как давно проиграла и эту трубопиаровскую войну — нефть через Новороссийск. Неделю назад об этом упрямо напомнили Алиеву. Теперь — Саакашвили. С одинаковым, понятно, успехом. Джейхан, каким бы он ни был, все равно интереснее.
~ Но правила игры заданы и неизменны. Нет, они уже не так откровенны, как в первые дни после грузинской революции: раз грузины выбирают нашего врага Саакашвили, то пусть не обижаются по поводу Абхазии и Аджарии. Но поменять ничего не удастся, хоть активная игра в мятежных грузинских провинциях уже явно не входит в московские планы. Больше того, Москва уже устала скрывать, как надоела ей эта жизнь меж двух огней, как хочется однажды проснуться утром и ничего не услышать о том, что снова случилось в зоне грузинско-абхазского конфликта. Но что делать, если отстоять то, что Москва по старой привычке считает своими национальными интересами, Саакашвили не удалось бы, будь он хоть самым верным сыном России. Значит — извините, генацвале: ничего с облегченным визовым режимом для Аджарии поделать не можем. И паспортизацию Абхазии придется продолжать. Правда, паспорта там выдаются такие, что дальше адлерского аэропорта с ними не уедешь — все-таки совсем уж задираться с миром не хочется. Но пусть Тбилиси понервничает.
В общем, никакого совместного заявления не получилось. Но, судя по предлагавшимся тезисам, Москва ни на что особенно и не рассчитывала. Шоу должно продолжаться, и дана команда снова засесть за новый большой договор. Это, впрочем, уже один раз было — четыре года назад, когда в Москву приезжал Шеварднадзе. А Саакашвили был достаточно улыбчив, чтобы считать свою часть пути дружбы пройденной. Теперь можно с чистой совестью лететь в Вашингтон. А как вы хотели? Вас же предупреждали: Саакашвили — из ЦРУ.
Автор — заместитель главного редактора журнала «Новое время».
