Цивилизация
Предсказания дело неблагодарное, но попробую. Главных итогов нашей уже не состоявшейся революции и уже состоявшихся выборов президента Путина, думаю, два. Во-первых, у Путина пожизненного президентства не будет. Во-вторых, 4 марта ему точно посчитают победу в первом туре, и никакой революции действительно не будет, хотя будет большой протест и немаленький мордобой, а после неудавшейся революции наступает реакция. Власть будет мстить за свой испуг. Уже мстит.
На стороне нынешней власти множество системных факторов, из которых цена на нефть вовсе не главный.
Главный — это само устройство современного мира, где больше нет фронта между тоталитаризмом и свободой, а есть великая река свободной экономики, в которую может вступить в любой момент любая страна, маленькая или большая, Китай или Грузия. И есть болотные заводи, страны-паразиты, в которых элита живет тем, что продает ресурсы и покупает все остальное.
В Венесуэле, например, продают нефть и покупают все остальное. В Конго продают танталовую руду и покупают все остальное. Элита обычно объясняет народу, что проклятые враги (Запад, США, транснациональные корпорации) пьют из него соки, но дело обстоит ровно наоборот. Если в Конго исчезнет тантал (нужный в электронных устройствах), то транснациональные корпорации будут покупать его в другом месте. А вот если исчезнут электронные устройства, то конголезским людоедам некуда будет продавать.
В отличие от тоталитарных стран, которые хотели завоевать свободный мир, страны-паразиты завоевывать его не собираются. Если они завоюют свободный мир, где они будут покупать айфоны? Страны-паразиты не опасны ни для кого, кроме собственных граждан, и Запад предпочитает договариваться с ними, а не враждовать, и его трудно винить: каждый должен заботиться о своих гражданах, а не о чужих.
Еще один фактор, который способствует стабильности режима, — отсутствие войн. В XVIII—XIX веках неэффективное правление кончалось чужеземным завоеванием. Или же правящая (она же военная) элита заезжала неэффективному государю табакеркой в висок, в основном из чувства самосохранения, потому как воевать при неэффективном государе — дело тухлое. Нынче неэффективным правителям ничего не грозит.
В-третьих, еще век назад любые реформаторы в азиатской державе точно знали, что они хотят: рынок и прогресс. А сейчас какой идеал? Построить welfare state, как в Европе? Так бабок столько нет. Провести настоящие выборы? Ну и? Большинство в Боливии — за Моралеса, в Иране — за Ахмадинеджада, в России — за Путина.
Буржуазная революция не может удаться в стране, где нет буржуазии, а буржуазии в России не то чтобы нет — она есть, как она есть, ну, в Сирии, и даже в абсолютных цифрах ее довольно много, но вот в процентном отношении ее мало, и это совершенно намеренная политика. Зачем государству тот, кто зарабатывает сам? Гораздо лучший оплот стабильности — реципиент погонов или подачек. Сколько там выходит на Болотную? 200 тысяч? Ну пусть выйдет 300. Или 500. А в нынешней России чиновников 1,6 млн и 6,3 млн взрослых мужчин, которые в принципе не хотят работать.
Именно поэтому в соревновании «кто больше выведет на улицу» власть выиграла, и не следует обольщаться мыслью, что уральский рабочий, который, допустим, на халяву съездил в Москву в агитпоезде, кипит внутренним негодованием. Ничто так не свойственно человеку, как самооправдание. Почему я ехал? Да потому что Если-Не-Он-То-Кто! И на халяву съездить в Москву дает.
Значит ли это, что страна будет навеки разделена на «европейскую Россию», которая говорит по-английски, отдыхает на Мальдивах и посылает своих детей учиться в Лондон, и «народ», который против проклятых американцев, и вообще Если-Не-Он-То-Кто?
Не думаю. Процесс гниения неостановим, и главная проблема режима заключается в том, что при нем физически калечат слишком много людей. Убивают, отнимают квартиры, давят на дорогах, и «представитель народа», которого, допустим, выкинули из квартиры рейдеры, а потом при попытке пожаловаться проломили голову, начинает режим ненавидеть.
Это не значит, что голову его наконец посещает ясность мысли. Это значит, что он начинает думать про Путина то же, что он раньше думал про госдеп. Тогда на улицу выходят уже не 200 тысяч, которые читали Джоан Роулинг и пишут на плакатах «волшебника Чурова в Азкабан». А те, кто вообще никогда ничего не читал и не собирается. Но твердо знает, потому что вчера кореш за банкой пивасика сказал, что этот, ну, который у нас самый главный — он агент США. Или Китая. Или враг Аллаха. Или враг русских — ну, в общем, короче говоря, кушает детей, и у него уши срослись за затылком.
Процесс наработки этого «обиженного большинства» (как в Египте или Сирии), боюсь, предусмотрен самими особенностями конструкции, как процесс наработки ядерного топлива в реакторе-размножителе. Последствия его, как и в Египте или Сирии, малоприятны.
