Цивилизация
Сам заголовок картины «Пьета» (буквально с итальянского — «скорбь») призывает к милосердию – и над режиссером смилостивились. Шестнадцать лет непрекращавшейся работы и восемнадцать фильмов увенчались наградой, к которой Ким Ки Дук шел давным-давно, — «Золотым львом». В его карьере было несколько престижных призов, но все второстепенные. Разнообразные Гран-при он получал на фестивалях второго эшелона – в Брюсселе, Чикаго, Фукуоке. В Берлине же и Венеции не поднимался выше «серебра», а в Канне – выше «Особого взгляда». Теперь у него есть свой «Золотой лев», что символично: здесь, в Венеции, его имя свет узнал впервые и зрительницы теряли сознание на премьере «Острова», кстати отобранного в программу с подачи Альберто Барберы, тогдашнего директора Мостры, вернувшегося после долгого отсутствия на этот пост именно в 2012-м и вновь позвавшего Кима.
Барбере предприимчивый кореец в прямом смысле слова обязан карьерой.
Со стороны градации призов могут показаться комичными, но для фестивальных режиссеров они крайне важны: «золото» моментально повышает капитализацию, превращает тебя едва ли не в живого классика и автоматически открывает дорогу к участию в следующих конкурсах. Да и на цену при продаже прокатных прав это влияет существенно.
Так что можно понять ликование Кима, традиционно исполнившего со сцены народную корейскую песню «Ариран», не выпуская из рук желанного «Золотого льва».
Если вы смотрели предыдущие картины Кима, то «Пьета» не откроет для вас ничего нового, но наверняка понравится (ведь если вы выдержали 17 картин этого редкостно однообразного автора, то вы, вероятно, его любите). Здесь есть сюжетный лаконизм, который можно назвать схематичностью, есть отработанная поэтически-живописная форма, есть пара привычных приемчиков с пытками и издевательствами, отныне далекими от радикальности: сердце Кима с годами смягчилось.
У его героя тяжелая работа — выбивать деньги из бедняков-должников, калеча их и взыскивая долги со страховых компаний.
Но и он, как и автор фильма, стал мягче с годами работы. Он даже отказывается выполнить просьбу своей жертвы, благостного гитариста: тот умоляет отпилить ему обе руки, а напоследок позволить сыграть лирическую балладу, способную растрогать мерзавца-насильника до слез.
Стоит мрачному вышибале-сироте встретить предполагаемую мать, как он откажется от насилия и даже уволится. Захочет стать хорошим человеком, но поздно, — и оплакивать зрителям его горькую судьбу, как Богоматерь оплакивала Иисуса в скульптуре Микеланджело, давшей название фильму.
Финальный поворот сюжета (тоже предсказуемый и нестерпимо мелодраматичный) особенно понравится поклонникам земляка и коллеги Кима, куда более изобретательного и ироничного Бон Джун Хо, которому не посчастливилось «забить» в Европе место официального представителя корейской кинематографии: Киму счастливо удалось и избежать оригинальности, и обогнать конкурентов.
Правда, есть серьезные сомнения в том, что «Пьета» надолго задержится в истории кинематографа. Но вот сам Ким с этой наградой в историю свое имя вписал, с этим не поспоришь.
Остальное прошло более или менее по плану. Авторы двух самых сильных картин Венеции-2012 получили престижные награды: «Мастеру» достался «Серебряный лев» за режиссуру для Пола Томаса Андерсона плюс разделенный на двоих «Кубок Вольпи» для двух центральных актеров, --Хоакина Феникса и Филипа Сеймура Хоффмана. «Раю. Вере» Ульриха Зайдля (за который на режиссера подали иск за оскорбление чувств верующих) дали специальный приз жюри. Чтобы как-то уравновесить дуэт актеров-тяжеловесов в мужской номинации, на лучшую женскую роль выбрали симпатичную израильскую дебютантку Хадас Ярон за семейную драму о хасидах «Заполнить пустоту».
Приз Марчелло Мастроянни для лучшего молодого актера был присужден итальянцу Фабрицио Фалько, сыгравшему сразу в двух конкурсных лентах – «Спящей красавице» Марко Беллоккьо и «Это был сын» Даниеле Чипри (эта же лента получила приз за работу оператора), лучший сценарий жюри отыскало в тщательной и заунывной картине француза Оливье Ассаяса «После мая» о последствиях студенческой революции 1968 года.
А настоящий азиатский экстрим, ушедший очень далеко от гламурных притч золотого лауреата, был награжден в параллельной секции «Горизонты»: его жюри отметило фильм китайского документалиста Ван Биня «Три сестры». Не по Чехову.
%В фильме рассказывается бесхитростная история трех девочек – десяти, шести и четырех лет от роду, – одиноко живущих в убогой лачуге где-то в высокогорном Китае, в деревне на 80 семей. Мама давно сбежала из семьи, папа уехал на заработки, приходится справляться самим.
Где-то посреди фильма отец неожиданно объявляется на горизонте, чтобы через пару дней снова исчезнуть, увезя с собой двух младших девочек. А потом, примерно через год, возвращается, привезя с собой еще двоих — няню с ее собственной дочкой. Как прокормить лишние рты, неизвестно: ничего съедобного, кроме картошки, в каменистой почве не растет. Меж тем в деревню приходит новость о повышении налогов: не будут платить – правительство конфискует скот. Впрочем эта бытовая драма, виртуозно и скупо снятая на цифровое видео, не социальная пугалка, а фильм об одиночестве человека в сегодняшнем неприветливом мире, о той изоляции, которую сам Ван Бинь знает не понаслышке:
на родине его картины запрещены как политически опасные, а для других стран они слишком экзотичны, чтобы выходить в прокат.
Еще более радикальную работу представил под закрытие фестиваля другой выдающийся режиссер из Азии – тайванец малазийского происхождения и многократный венецианский лауреат Цай Мин-Лян. Его «Алмазная сутра» длится всего двадцать минут. В почти неподвижном кадре справа налево медленно-медленно, будто во сне, идет бритоголовый монах, погруженный в молитву и медитацию; о чем он думает и думает ли, нам узнать не дано. Когда он исчезает за рамками кадра, там остается включенная рисоварка, бурчащая и клокочущая, выпускающая пар. Через несколько минут огонек на ней погаснет: рис готов, кино закончено. Мы видели лишь внешнюю сторону, по всей видимости, увлекательного процесса приготовления пищи, но как он происходил, можем лишь догадываться. То же самое касается и вердикта авторитетного жюри, решившего отдать «Золотого льва» одной из самых банальных картин венецианского конкурса.
