Цивилизация
Действие романа происходит в 1984 году и начинается с того, что главная героиня романа тридцатилетняя Аомамэ (ударение на «о» и «э») обнаруживает себя в другой реальности. Происходит это постепенно, так как другая реальность отличается от «нашей» лишь не сразу бросающимися в глаза деталями, словно некоторые исторические события в какой-то момент пошли по альтернативному пути и реальность 1984 года стала несколько иной. Для этой новой реальности Аомамэ придумывает название «1Q84». Фокус в том, что по-японски слово «девять» и название латинской буквы Q звучат одинаково.
И явная аллюзия на английское слово question делает из года 84-го «год под вопросом», или, по остроумному предложению Коваленина, «тысяча невестьсот восемьдесят четвертый».
В это время второй главный герой — тридцатилетний Тэнго — живет вроде в привычной реальности, но неожиданно для себя оказывается втянут в крайне загадочные события. Пописывая статейки в глянцевые журналы, он лелеет надежду стать настоящим писателем, а для начала получает от маститого литературного критика Комацу заказ на редактирование дебютного романа 17-летней Фукаэри (ударение на «э»). Точнее говоря, он должен его полностью переписать, настолько неумело написан текст, который тем не менее сумел чем-то зацепить и Тэнго, и Комацу. Став «теневым» автором романа, Тэнго сам переходит невидимую линию между реальностями, так как, конечно же, довольно быстро оказывается, что реальность повествования Фукаэри не что иное, как «невестьсотые годы» Аомамэ.
Харуки Мураками категорически запретил своему японскому издателю проводить какую-либо рекламную кампанию романа «1Q84», опасаясь, что в ее процессе читатели узнают о сюжетных поворотах еще до того, как книга попадет к ним в руки.
С писателем можно согласиться: «спойлеры» фатальны для магического реализма «муракамиевского извода», обычно основанного на сильной детективной линии.
Детектив (в самом, конечно, широком смысле этого слова) у Мураками всегда специфический. В нем мало или совсем нет криминального, зато много остропсихологического. Что бы ни происходило с главным героем (а может и вовсе ничего не происходить, как у любимца Мураками американца Рэймонда Чандлера), загадка кроется исключительно в нем самом, и над ее разгадкой он и бьется с первой до последней страницы. Иногда безуспешно, ведь Мураками еще и обожает открытые финалы.
Кое-что о замысле романа «1Q84» все-таки можно сказать, оставляя читателю возможность самому копаться в сюжетных хитросплетениях.
Прямолинейная аллюзия на роман Джорджа Оруэлла «1984» носит программный характер и оказывается более тонким ходом, чем кажется. Минимальными средствами (натурально одним-единственным заголовком книги) автор вводит целый тематический пласт повествования — проблематику тоталитарной религиозной секты, реалии которой читателю предоставляется достраивать в своем воображении самостоятельно по аналогии с оруэлловским обществом Большого брата. Зловещая община с самого начала смутно ощущается то ли источником, то ли средоточием «неправильной реальности», но лишь к концу второго тома автор, наконец, частично приоткрывает завесу тайны над текстом Фукаэри.
Сектантство, как самое яркое воплощение социальных и психологических проблем современной цивилизации, давно является для Мураками больной темой.
Недаром самая сильная книга японца — это документальная дилогия «Подземка»/«Край обетованный», посвященная теракту религиозной секты «Аум Синреке» в токийском метро. Вряд ли сам Мураками ожидал такого эффекта от простой подборки интервью с пострадавшими и организаторами газовой атаки, поэтому было логично ожидать, что писатель попытается его воспроизвести и вновь обратиться к опыту общения с этими людьми, на этот раз в жанре художественной прозы.
При этом Харуки Мураками остается верен себе. К каким бы глобальным или сугубо национальным проблемам социума он ни обращался, центром повествования его книг остается индивидуум. Герои Мураками демонстративно вырваны из социума.
Это либо одиночки-бунтари, либо люди, живущие параллельной внутренней жизнью, роботоподобно выполняя общественные функции и находясь в постоянном поиске своего истинного, не искусственного «я».
В замечательном романе «Хроники заводной птицы» (поднимающем по ходу дела проблемы исторического самосознания японцев) писатель использует банальную, но оттого не менее мощную метафору внутренних поисков: герой не только становится затворником в собственном доме, но еще и спускается на дно колодца.
Отсюда и любовь Мураками к повседневным деталям человеческой жизни, и трансграничная любовь читателей к Мураками. Его герои слоняются по квартире, покупают себе продукты, готовят еду, заходят в бары выпить, трахаются, если есть с кем, мастурбируют, если нет, слушают музыку, шляются по магазинам, читают книжки и занимаются еще миллионом необязательных для упоминания дел.
Эта необязательность принципиальна.
Действия не столько характеризуют героев, сколько создают атмосферу ожидания: как, когда, в какой момент из этого банального дерьма вдруг прорастет цветок истинного «я», снизойдет просветление и наступит сатори. Естественно, этот процесс никак не зависит ни от культурного, ни от национального, ни от социального бэкграунда, он универсален, не говоря уж о том, что люди по всему миру любят свое собственное «банальное дерьмо» и благодарны даваемой им надежде именно в нем когда-нибудь откопать смысл жизни. К чести писателя надо сказать, что Мураками сам не знает, где этот смысл искать, и не притворяется. Его герои часто кружат вокруг да около, книжки заканчиваются «ничем», а после них остается тоска.
С этой точки зрения в романе «1Q84», как кажется на первый взгляд, все проще. Автор изначально дает героям рецепт «спасения»: так же как в романе «К югу от границы, на запад от солнца», это мистическая детская любовь, которую для обретения счастья герои должны реализовать спустя десятилетия разлуки. В одном из интервью Мураками так рассказывал о замысле нового романа: «У меня в голове вертелись две идеи — написать книгу о том, как мужчина и женщина ищут друг друга, и сделать так, чтобы эта простая история получилась как можно длиннее и запутанней. Конечно, я прикидывал, как могут развиваться события, но повествование само вело меня по мере написания. В конце концов, я не хочу тратить два года жизни на книгу, сюжет которой я заранее знаю!» Одним роман «1Q84» точно отличается от всего предыдущего творчества японского писателя: он впервые решился вести повествование от лица женского персонажа, сделав Аомамэ полноценным главным героем наравне с Тэнго.
В Японии «1Q84» стал мгновенным бестселлером: издательству поступило столько предварительных заказов на книгу, что еще до ее появления на полках магазинов пришлось спешно печатать втрое больший, чем планировалось, тираж, а сейчас количество проданных экземпляров перевалило за полтора миллиона. На русский язык третий том еще не переведен, да и японцы прочитали его далеко не сразу: в оригинале он вышел лишь через год после первых двух. В любом случае один вывод можно уверенно сделать уже сейчас: это на сегодняшний момент совершенно точно самый объемный роман писателя. Другое дело, станет ли он откровением для русскоязычных читателей. Ответ — почти наверняка нет.
Российское издательство «Эксмо» продолжает публиковать писателя в серии с приторным заголовком «Мураками-мания», нимало не задумываясь о том, существует ли до сих пор это явление, пик которого пришелся на конец 90-х годов прошлого века.
Десять лет спустя у японца выяснился неожиданный и прискорбный для большого писателя недостаток — Харуки Мураками не перечитывают, его книги не входят в культурный обиход цитирования и остаются предметом интимного потребления «муракамиманов». Возможно, Мураками так и не удалось убедительно скрестить детектив с психологическим романом. В конце концов, не быть Достоевским не зазорно, но для качественного шага вперед (или вверх, как угодно) недостаточно быть «типичным собой», а «1Q84» пока больше всего похож на «типичного Мураками». Третий том имеет шансы перевернуть эту оценку, но по гамбургскому счету Нобелевскую премию по литературе Харуки Мураками придется зарабатывать каким-нибудь другим романом.
