К народу задом

Изгнание Марата Гельмана с поста директора пермского Музея современного искусства удивительно не тем, что его уволили по пункту ст. 278 Трудового кодекса РФ, согласно которому «работодатель не обязан мотивировать решение». Нынешняя простая, как представления Кремля о национальных традициях, власть Пермского края (губернатор Виктор Басаргин по части отношения к культуре не чета своему предшественнику Олегу Чиркунову, нанимавшему Гельмана на работу) с удовольствием бы «мативировала» это решение самым отборным матом. Да Роскомнадзор теперь материться не велит. Удивительно, как Гельман вообще проработал на этом посту почти пять лет. Потому что

российская власть, по крайней мере со времен Октябрьской революции, активно рулит культурой, при этом безошибочно истребляя или изгоняя всех культурных людей во власти или около нее.

Гельман возглавил музей современного искусства PERMM осенью 2008 года. Фатальной для него стала выставка «Welcome! Sochi 2014» на традиционном фестивале «Белые ночи» с карикатурами на первую в истории человечества зимнюю Олимпиаду в субтропиках. Но чувство юмора, согласно высочайшим указаниям, нашей национальной традицией не является. Поэтому выставку со скандалом закрыли (хотя до этого в более культурном, чем Пермь, Новосибирске все-таки провели). Гельман заявил о недопустимости цензуры, что выглядело по нынешним временам очень старомодно, особенно для человека, занимающегося современным искусством. Это в царские времена главным цензором по иностранной литературе мог работать Федор Тютчев. Нынешние цензоры всякую культуру в гробу видали.

Министр культуры Пермского края Игорь Гладнев исполнил указания вышестоящего начальства и досрочно расторг с Гельманом контракт. А губернатор Басаргин уже готовит проверку бюджетных расходов на ставший всемирно известным, собирающий фигуры мирового калибра фестиваль искусств «Белые ночи в Перми». В общем, «Белые ночи» плавно сменяются «Варфоломеевскими» — как, впрочем, по всей России.

Еще нагляднее, чем увольнение Гельмана, об отношениях российской власти с культурой повествует история, приключившаяся на днях во Владимире. Там директор департамента по культуре областной администрации Владимир Трубин на репетиции концерта во Дворце культуры и искусства возмутился, что дирижер стоит спиной к зрителям. «А что это вы, Артем Эдуардович, ж**ой ( это цитата — прости, Роскомнадзор!) к залу стоите? Вас ведь первые лица области слушать будут», — заявил он дирижеру и композитору Артему Маркину, настоятельно предложив товарищу повернуться спиной к музыкантам и лицом к залу.

Стоять задом к первым лицам — вот главный грех любого дирижера и любого произведения искусства в России. Сами первые лица прекрасно стоят тыльной стороной к народу, поворачиваясь к нему лицом только по праздникам да на выборы. Но при этом искренне полагают, что лучше народа знают подходящий для него репертуар.

Традиция опрощения российской власти практически не прекращается с октябрьского переворота 1917 года. Одна моя школьная учительница литературы очень наглядно описала этот процесс: культуры в стране с тех пор больше не стало, сказала она, просто ее размазали более тонким слоем по широким народным массам. В результате культурные люди во власти стали совершеннейшей диковинкой. Даже эталон культурного человека среди большевиков — первый нарком просвещения Анатолий Луначарский — баловался совершенно графоманскими драматургическими произведениями. О чем блистательно рассказал в своей статье один из лучших русских исторических писателей Марк Алданов. Затем на культуру, да и вообще на управление страной попадали исключительно «простые» (в плохом смысле слова) люди.

«Эффект Фурцевой», по-своему культуру любившей, как дети любят непонятных им, но таких прикольных динозавров, никуда из новейшей российской истории не исчез.

Нынешняя российская власть делает ставку на безропотную лояльность сверху донизу. И потому в принципе несовместима с культурой, а вовсе не только с сатирическими выставками про Олимпиаду в Сочи или «абстракцистами», занимающимися «так называемым современным искусством». Не случайно наши чиновники в массе своей так глупы и косноязычны. А если и способны складно говорить, как, например, нынешний президент, норовят приправить речь сальными шуточками, чтобы быть ближе к той части «электората», к которой только и привыкли обращаться со своим нескончаемым монологом.

Поэтому в современной России чиновники закрывают выставки. Поэтому на полном серьезе пытались запретить спектакль «Золушка» за издевательство над переводом часов и «сатиру» на президента Медведева, как это было в январе 2011 года в Камчатском крае (сейчас, наверное, этот спектакль в свете новых политических веяний, наоборот, рекомендовали бы «заострить»).

Поэтому власть так болезненно реагирует на шутки над собой. Как можно-с? Это же очень серьезные люди. Хозяева жизни. К ним нельзя стоять задом. Особенно людям с дирижерской палочкой. Как эти пижоны во фраках с бабочками вообще посмели кем-то дирижировать — будто не знают, что в России всегда только один дирижер…