Цивилизация
В феврале 2015-го министр Дмитрий Ливанов вручил специальную премию «За покровительство российской науке» основателю фонда «Династия» Дмитрию Зимину. Тот призвал министра способствовать тому, чтобы в календаре государственных праздников появился День просветителя.
Спустя три месяца фонд Зимина признали «иностранным агентом», и праздника просветителя в России, видимо, пока не будет.
Кажется, потенциальным жертвователям на науку и образование руками Минюста дают понять, что вкладывать деньги в эти сферы не только не поощряется, но и приравнивается чуть ли не к госизмене: чего хорошего ждать от этих «иностранных агентов»? Куда безопаснее вкладывать деньги в футбольные команды, пусть и не всегда российские, яхты и особняки, пусть и не всегда на родине, или, на худой конец, в больницы — в бюджете денег на них все меньше.
В борьбе со «шпионами» и призраками «майдана», пытаясь искоренить остатки всякого «революционного» вольнодумства, государство штампует законы, которые все чаще наносят ему же непосредственный ущерб. Причем не только имиджевый, но и вполне реальный — если фонд «Династия» прекратит свою работу, сотни студентов и ученых лишатся грантов, которые давали им возможность заниматься наукой на родине, сотни новых книг не будут изданы в России и т.д. И все это на фоне сокращения бюджетного финансирования науки и образования.
Если это осознанная политика, то очень трудно понять ее конечную цель. Знание и наука, как бы ни старались идеологи, не могут быть советскими или антисоветскими, прогосударственными или антигосударственными. Они, особенно в естественных и гуманитарных областях, развиваются в общемировом русле, и малейшее отставание в перспективе нескольких десятилетий становится решающим.
Последствия этих бездумных решений мы увидим не сегодня и не завтра, позже. Через поколение.
Сейчас мы лишь закладываем основы для нового отставания, в перспективе — для новой социально-общественной катастрофы.
И ради чего? Ради фантомов «майдана», которые кто-то увидел в деятельности ученого-бизнесмена-благотворителя? Или политтехнологи во власти уверены, что все, что нельзя измерить цифрами, можно запросто «внедрить в мозг», и потому относятся к гуманитариям свысока?
Уедут из страны — и скатертью дорога, стране сегодня нужнее технари и рабочие руки.
Да, гуманитарная изоляция — это путь к варваризации и невежеству, а кто сказал, что просвещенные избиратели лучше малообразованных? Это смотря с какой стороны считать.
Конечно, надежда, что в этих условиях, несмотря ни на что, в стране родятся великие ученые и будут работать на благо российской науки, остается. Так появлялись они и в СССР, создавая мировую славу советской научной школе. Но сегодня, при общем образовательном упадке и производимой государством отрицательной селекции — когда в почете оказываются люди, которые за страну готовы исключительно «умирать», и то все больше на словах, а не те, кто пытаются сделать для нее что-то действительно полезное, надежда на это крайне мала.
Да и СССР, отгородив себя от мира, не мог похвастаться большими именами в области социологии, экономики, генетики, кибернетики, философии или психологии. Благодаря советской политике в этих сферах мы безнадежно отстали. Теперь рискуем отстать и в остальных.
Для науки крайне важна преемственность, школа и традиции. Именно это государству, если оно действительно заинтересовано в развитии страны, необходимо защищать. А не защищать страну от людей, которые эту преемственность пытаются сохранить.
Но вся эта откровенно вредная для самого государства борьба со шпионами, к сожалению, будет только продолжаться. Уже с 3 июня вступит в силу закон о нежелательных в России иностранных и международных организациях. По сравнению с ним закон об иностранных агентах выглядит сущим пустяком. Ведь им напрямую не запрещается работать в стране (хотя эта работа может, конечно, значительно осложняться), по сути, это только оскорбительный ярлык, с которым можно мириться или не мириться.
«Нежелательные организации» подпадают под прямой запрет. Более того, закон накладывает на СМИ ограничения при упоминании таких организаций, наравне с экстремистскими. Стать «нежелательной», по сути, может любая иностранная организация, благо критерии включения в такой реестр в законе прописаны максимально абстрактно.
Как именно будет применяться этот закон, пока неясно. Хотя в 2012 году, когда принимали закон об иностранных агентах, вероятно, тоже никто всерьез не думал, что спустя три года иностранным агентом станет просветительский фонд, который помогает людям получать знания.
Перед грядущими думскими и президентскими выборами (а по оценкам экспертов, на 2017–2018 годы еще может прийтись и пик экономического кризиса) государству, скорее всего, потребуется беспрецедентная политическая и общественная мобилизация. В этих условиях этот закон выглядит универсальным инструментом по запрету вообще всего и всех, кто кому-то из обличенных властью покажется нежелательным. Будь это хоть международная организация по борьбе с коррупцией, фонд свободных выборов или Красный Крест.
