Цивилизация
Заявление Владимира Путина в ночь на понедельник не вызвало большого ажиотажа в российских государственных СМИ, что и понятно: оно было адресовано не столько россиянам, сколько американской аудитории. Об этом говорит не только время экстренного обращения президента (1.40 ночи по московскому времени), но и подчеркнутый призыв к повстанцам срочно допустить международную комиссию к месту трагедии.
Однако важно не только то, что было сказано, но и что предшествовало заявлению Путина.
20.40 — телефонный разговор с федеральным канцлером Германии Ангелой Меркель, 22.15 — телефонный разговор с премьер-министром Великобритании Дэвидом Кэмероном, 23.00 — телефонный разговор с премьер-министром Австралии Тони Эбботом, 23.30 — телефонный разговор с премьер-министром Нидерландов Марком Рютте, 01.10 — телефонный разговор с президентом Франции Франсуа Олландом. Так выглядел воскресный вечер Владимира Путина в отображении новостной ленты кремлевского сайта.
Похоже, Путин понял, что дальше поддерживать и тем более разогревать конфликт нельзя. Мировое общественное мнение настолько явственно сконцентрировалось на России как основном источнике зла и вольном или невольном (а в конечном счете все равно вольном, поскольку Москва помогала или как минимум не препятствовала повстанцам), что дальше ситуация могла взорваться десятками мировых голосов, направленных в одну точку — против России. Со всеми еще недавно немыслимыми последствиями.
Уже к субботе все констатировали: ситуация подошла вновь к критической черте. И Путин почувствовал это.
Отсюда ночные разговоры с мировыми лидерами, отсюда ночное заявление, направленное прежде всего «городу и миру», а не согражданам.
Все более агрессивная тональность западной дискуссии вокруг трагедии подталкивает к впечатлению о двух крайностях этого процесса: либо все давно знают, что было на самом деле, но по каким-то причинам не раскрывают истину, либо осведомленность сторон не сильно выходит за рамки собственных заблуждений. Сколько обвиняли российские СМИ в пропаганде и необъективности, но при этом западные журналисты в один день, еще даже до начала расследования, обвинили в трагедии Россию — притом что война идет на Украине. И самолет был сбит на украинской территории, власти которой 28 июня возобновили боевые действия на востоке страны, о чем напомнил Путин в ночном выступлении.
И Россия, и США, и Киев неоднократно намекали на наличие данных спутниковых съемок. Но пока только российский Генштаб представил широкой общественности эти данные, отметив приближение самолетов украинских ВВС к гражданскому борту. Госсекретарь США Джон Кэрри и премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон в своих громких заявлениях в качестве доказательств пока оперируют только видео на Youtube и в соцсетях.
Самое интересное, что после ночного выступления Путина самым мягким заявлением отметился президент США Барак Обама, призвав Путина использовать свое влияние на ополченцев, чтобы они обеспечили международным экспертам доступ к месту крушения. Может, Обама услышал то важное, что было зашифровано в ночном заявлении российского президента?
Сегодня единственный вариант мирного выхода из очень тяжелой ситуации — прекратить голословные обвинения и эскалацию конфликта всем сторонам.
Нужны уже даже не «дипломатические переговоры» с обтекаемыми формулировками, а максимально открытое расследование, публикация и взаимный обмен всеми имеющимися достоверными данными работы международной комиссии в зоне, где упал сбитый гражданский самолет.
И заинтересованы в этом расследовании все стороны абсолютно — как бы ни казалось им сегодня, что сиюминутная целесообразность важнее стратегической мудрости. Вопрос, у кого хватит этой мудрости и кто будет более политически прозорлив. А вот это и покажет и само расследование, и отношение к нему всех стран, и ход освещения его в СМИ, и выводы, которые будут сделаны.
Как политиками, так и причисляющими себя к таковым.
