Цивилизация
«Нам говорят о какой-то российской интервенции в Крыму, об агрессии. Странно это слышать. Что-то не припомню из истории ни одного случая, чтобы интервенция проходила без одного-единственного выстрела и без человеческих жертв». Через несколько часов после того, как смолкла овация, вызванная выступлением Владимира Путина, в Симферополе зазвучали выстрелы.
Российские СМИ со ссылкой на МВД Крыма сообщили о снайперской атаке и о том, что снайпер уже задержан – якобы им оказался 17-летний житель Львова и активный член «Правого сектора» (организация запрещена в России), который стрелял по украинской военной части и по силам самообороны, чтобы спровоцировать столкновение. Днем МВД Крыма опровергло эту информацию и уточнило, что расследование еще ведется. Английское издание The Telegraph разместило на своей странице в YouТube репортаж, в котором украинский военный из той самой военной части сообщает, что на территорию объекта проникли неизвестные с оружием. «Мы в данный момент защищаем территорию от посторонних людей, в том числе репортеров», — сообщил военный английским журналистам. Киевские СМИ представляют происшедшее как нападение российских солдат на украинскую военную часть.
Окажется ли взятие Крыма действительно бескровным или вчерашние выстрелы в Симферополе — предвестники вечной контртеррористической операции?
Теоретически территория Крыма — не самое удачное место для партизанщины. Преимущество, которое дает пересеченная местность, аннулируется большим количеством дорог и легкой доступностью к любой точке полуострова. Здесь нет потаенных уголков, куда можно добраться только пешком или на вертолете. Здесь очень сложно найти место для схрона.
Но все эти трудности можно преодолеть, если есть ключевой фактор любого партизанского движения, позволяющий ему тлеть даже в условиях самой лютой КТО, — поддержка местного населения. «Лесным братьям» нужно где-то питаться, лечиться, отлеживаться во время крымской зимы, пополнять запасы пресной воды (с ней есть некоторые проблемы). Но, судя по результатам референдума, рассчитывать на поддержку местных потенциальным крымским чегеварам не стоит.
Религиозный фактор, который сыграл серьезную роль во время конфликтов на Кавказе, здесь также окажется малоэффективен. Сейчас меджлис пытается торговаться с Россией в расчете на преференции и бонусы. Для них идеальный вариант — Крым в составе России на чеченских условиях. Когда территория практически автономна, а деньги на развитие «дает Аллах».
Но меджлис не учитывает важной разницы: Чечня получила свой статус, разговаривая с Россией с позиций силы. А крымские мусульмане силой не располагают, поэтому, если окажутся несговорчивыми, то станут не «имаратом Крым», а скорее аналогом Духовного управления мусульман Дагестана. В ДУМД уже давно не осталось ни одного несговорчивого человека.
Этнический фактор также не станет объединительной силой: крымские татары условно разделены на два неравных лагеря: малая часть позиционирует себя условно проукраинской, но на практике ожесточенно торгуется с представителями России. Другая часть, и ее большинство, относится к России так же, как до недавнего времени относилась к Украине, — никак.
Так что вариант «я на рассвете уйду с отрядом крымско-татарских партизан» тоже не сработает.
Получается, что сегодня никакое активное сопротивление России в Крыму не грозит, но главное в этой фразе все-таки слово «сегодня». Потому что именно сейчас Крым находится в состоянии эйфории и ликования от воссоединения. Если завтра он окажется еще одним депрессивным регионом с дотационной экономикой, разваленной инфраструктурой и тотальной коррупцией, рвануть может все и сразу.
