Цивилизация
Владимир Путин повысил зарплаты чиновникам, причем сразу дважды — постановил увеличить их задним числом с 1 сентября и еще через год. По указу президента первые зампреды правительства будут теперь получать оклад примерно в 62 тыс. рублей. А с 1 сентября 2014-го — 97 тыс. с небольшим. Непонятно, правда, почему эти самые первые зампреды в самый день подписания этого указа публично ему противоречат. Не прошло и двух недель после объявления властей о том, что зарплаты чиновников будут заморожены. Вот и Игорь Шувалов заявляет, что правительство поддержало решение о «неиндексации» зарплат госслужащим, причем таким образом «оно начинает с себя».
Воздержимся от употребления в таком контексте оценочных существительных и ограничимся очевидным несовпадением действий Путина и слов его подчиненных. В конце концов, речь идет о суммах, которые граждане с высокими доходами посчитают сущими копейками. Более того, даже как-то неуютно видеть в графе зарплатной ведомости выписанные на должностное лицо, которое распоряжается сотнями миллиардов рублей, 62 тыс. рублей.
Это лицо, должно быть, подвержено сильнейшим соблазнам.
Правда, определить, сколько же в месяц (и тем более в год) легально платит казна этому лицу, довольно трудно. В указе Путина говорится, что он фиксирует «денежное вознаграждение, определенное с учетом должностных окладов, надбавок и других выплат». Наивный лингвист сказал бы, что это означает, что по совокупности, вместе с премиями, бонусами и прочим, первый вице-премьер за сентябрь этого года получит из казны ровно 61 998 рублей. Насколько известно, это не так. Реальные государственные выплаты в разы больше. И совершенно непонятно, зачем нужно пускаться на ухищрения, чтобы скрыть их размеры, — все равно эти реальные выплаты не будут соответствовать даже задекларированным доходам членов высшей номенклатуры, не говоря уже о тех средствах, которые можно в декларации не включать.
Вопрос о достатке начальства можно было бы прояснить, если бы отечественные законодатели ратифицировали статью 20 Конвенции ООН о противодействии коррупции, которая вводит понятие незаконного обогащения и на основании которой у лиц, занимающих публичные должности, можно и нужно интересоваться источниками, из которых происходит все нажитое непосильным трудом. Конвенция в целом, как известно, ратифицирована, а вот статья 20 — нет. Начальство не раз уже объясняло, что считает ее вредной для презумпции невиновности и сохранности частной жизни.
Частная жизнь, включающая неопределенного размера ренту, извлекаемую из исполнения публичных обязанностей, и вправду может быть сохранна только в том случае, если вокруг нее много тумана. Одновременное издание Путиным указа о повышении зарплат руководителям (которые служат всего лишь базой для расчета реальных выплат), заверения, что эти зарплаты не повышаются и повышаться не будут, поскольку стране нужно затянуть пояса, вместе с демонстративным отказом от ратификации 20-й статьи Конвенции ООН по борьбе с коррупцией и прочими такого рода телодвижениями как раз отлично подходят для создания такой туманной атмосферы.
Ее превосходно иллюстрирует высказывание главы президентской администрации Сергея Иванова: «Прокурор, например, пишет: «Не могу подать декларацию на свою жену, потому что я ее десять лет не вижу, а развод не оформил. А при попытке к ней приблизиться меня посылают нецензурной лексикой». Это жизненная ситуация? Жизненная». Когда начальство проверяет само себя, оно особенно склонно выделять и прощать вот такие «жизненные» ситуации, которые ни один нормальный суд не воспринял бы иначе, чем как издевательство над его достоинством.
Все это выглядит какой-то детской игрой. Ну кто поверит, что министр иностранных дел России в месяц получает 53 492 рубля?
А если кто-то поверит, то ему придется признать, что этот министр живет не только на одну лишь зарплату. В условиях, когда за слова и тем более цифры нужно отвечать, было бы гораздо удобнее называть реальные суммы, включая даже и стоимость бесплатных государственных услуг, которые министру иностранных дел, конечно же, положены. Но поскольку этих условий нет, удобнее, очевидно, поступать иначе. И это уже само по себе исключает появление тех самых условий, при соблюдении которых пресловутая «частная» жизнь чиновников просвечивается насквозь. Потому что тогда сразу возникнут очень неприятные вопросы. На которые нынешнему составу высших чиновников ответить вразумительно просто не получится.
