Цивилизация
МАКС-2011 ознаменовался двумя показательными скандалами. В СМИ появились сообщения, что Министерство обороны РФ может отказаться от запланированного подписания контрактов с российскими производителями на сумму $3 миллиарда, поскольку считает цены завышенными. А давно закончивший свой рабочий век корабль многоразового использования «Буран», который решили демонстрировать на МАКСе в качестве приманки для публики, оказался отреставрированным только с одной стороны. Прямо как в известном анекдоте про то, как цыгане красили пароход. Они по договору с администрацией порта покрасили корабль, но только с одной стороны. А когда администрация возмутилась, показали договор, где было написано: «Мы, цыгане, с одной стороны… мы, администрация, с другой стороны…»
Нынешний авиакосмический салон в Жуковском проходит на фоне долгоиграющего публичного скандала вокруг государственного оборонного заказа на 2011 год. В причинах его срыва Минобороны дважды поручал разобраться и доложить президент Дмитрий Медведев. Поручение так и не выполнено.
При этом министр обороны Анатолий Сердюков неоднократно обвинял предприятия российского военно-промышленного комплекса в завышении цен и неконкурентоспособности, в частности в производстве танков. А сделка по приобретению французских вертолетоносцев «Мистраль» стала знаковой: ее оценивают как точку отсчета переориентации российской армии на закупку некоторых видов вооружений у иностранцев.
Строго говоря, полноценного государственного оборонного заказа в России не существует. С нулевых годов ассигнования на ВПК идут по нарастающей: теперь предприятиям отрасли стало труднее списывать хроническое технологическое отставание от иностранных конкурентов на отсутствие финансирования. Но госзаказ в оборонной промышленности – это не только выделение денег на конкретные виды оружия конкретным предприятиям. Он подразумевает и возможность выбора военным ведомством наиболее подходящего оружия по классическому рыночному соотношению цена/качество. Никакие патриотические крики, никакие разговоры о поддержке отечественного производителя тут неуместны.
Армия страны с такой территорией и такими амбициями, как Россия, должна быть оснащена наиболее современным и качественным оружием, а также системами связи, «пещерное» состояние которых, по единодушной оценке Минобороны и военных экспертов, выявила война с Грузией.
Но российский ВПК в принципе не привык к конкуренции на «внутреннем рынке». Эта отрасль вообще оказалась за скобками рыночной экономики. В 90-е ее банально не финансировали и при этом не приватизировали, лишая возможности модернизировать и диверсифицировать производство под модным в свое время, а теперь забытом лозунгом «конверсии». А в 2000-е стали образовывать профильные холдинги по разным видам вооружений, которые в силу постоянных лоббистских интриг, крайне низкого уровня менеджмента и коррупции (деньги гособоронзаказа банально разворовываются) не в состоянии удовлетворить нужды современной армии. Под предлогом устранения дублирования и концентрации производства разных видов оружия окончательно уничтожили внутреннюю конкуренцию, а качество вооружений не повысили. Россия даже стала получать прокламации на низкое качество обслуживания своей (читай: советской, поскольку российский ВПК по-прежнему живет на советском конструкторском наследии) военной техники от иностранных клиентов.
Полтора года назад было создано Федеральное агентство по поставкам вооружения, военной, специальной техники и материальных средств (Рособоронпоставка). Этот орган, руководство деятельностью которого осуществляет президент, должен был стать контролером качества российских вооружений. Но пока ситуация кардинально не изменилась: российский ВПК по-прежнему не готов работать по рыночным принципам.
Несмотря на амбициозную госпрограмму вооружений до 2020 года и постоянные громкие заявления первых лиц государства о необходимости формирования современной армии, российский ВПК в его нынешнем состоянии не способен выполнить эту задачу. Во многих случаях он предлагает продукцию не лучше и дороже (или дешевле, но хуже), чем иностранные производители. И
возникает неизбежный «патриотический» конфликт интересов: что патриотичнее, свое оружие, но плохое или иностранное, но хорошее.
Россия и дальше намерена наращивать расходы на оборонную промышленность. Только случай с отреставрированным лишь наполовину «Бураном» на МАКСе стал наглядным подтверждением обоснованности опасений в эффективности этих расходов. Вложения в ВПК без четких механизмов стимулирования действительно современного военного производства окажутся не более эффективны, чем любые другие госинвестиции в насквозь коррумпированном государстве.
