Цивилизация
Само по себе отречение «ЕдРа» от отставленного московского мэра, одного из ее столпов, лидеров и основателей, никого, конечно, не удивило.
Шарахаться от опальных сановников — старинный номенклатурный обычай.
Но на этот раз открылась такая картина убожества и ущербности, рядом с которой страницы истории КПСС и властных партий 90-х годов выглядят хроникой чести, доблести и геройства.
Спикер Грызлов, который полгода назад не только называл «безосновательными» слухи об отставке Лужкова, но и уверял, что «все кадровые вопросы сначала обсуждаются в партии», который пару недель назад обещал «оценить» ситуацию вокруг мэра Москвы «внутри высшего совета партии», сейчас вполне удовлетворен уже и тем, что президент предварительно поставил в известность функционеров «ЕдРа» о судьбе Лужкова, «и, к сожалению, Юрий Михайлович как мэр дал президенту повод для такого решения».
Еще больше самоотречения в словах другого единороссовского лидера, Вячеслава Володина: «Решение президента не обсуждается. Оно исполняется».
Партия, называющая себя правящей, встает навытяжку перед президентом, который не является ее членом, и смиренно соглашается, что она не место для обсуждения чего бы то ни было, хотя бы и судьбы собственных вождей.
Другой титулованный единоросс, Олег Морозов, с наивным цинизмом благодарит Лужкова за душевную тонкость — за то, что тот сам вышел из «ЕдРа», не дожидаясь, чтобы его оттуда выкинули вчерашние сподвижники: «Он в каком-то смысле избавил партию от необходимости обсуждать эту очень болезненную тему».
Настойчивость, с которой руководители «партии власти» напирают на то, что они, мол, люди маленькие и государственные вопросы — не их ума дело, производит довольно сильное впечатление. Особенно на фоне суеты других их коллег-функционеров, которые на чистом глазу уверяют (не называя, разумеется, фамилий), что, дескать, составляют какие-то списки претендентов на должность московского мэра и даже чуть ли не участвуют в обсуждении кандидатур.
Дополнительную пикантность ситуации придает то обстоятельство, что двое из вышеупомянутых, а именно Володин и Морозов, в 1999-м были соратниками Лужкова по предвыборному объединению «Отечество — Вся Россия» и соперничали на думских выборах с пропутинским «Единством». И если «Единство», придуманное Березовским, было в чистом виде пиар-конструктом с более или менее случайным составом исполнителей, то ОВР мыслилось тогда Лужковым и тогдашними его единомышленниками как некий профсоюз начальников, гарантирующий вечное закрепление за ними должностей и особых прав.
Потом ОВР и «Единство» слились в «Единую Россию», и сейчас на опыте Лужкова (а до него Шаймиева, Росселя, Рахимова и других) можно видеть, что эта структура в роли профсоюза номенклатурщиков абсолютно провалилась. Между тем «партии власти», существующие во многих странах, как раз и ценятся руководящими классами за способность создать для них атмосферу бессрочного и безопасного пользования привилегиями.
Наш верхушечный слой, полудобровольно, полупринудительно загнанный в «ЕдРо», все чаще вслух обличает ее бесполезность. Крик души бизнесмена Михаила Дворковича, брата президентского помощника, — лишь одна из множества раздраженных жалоб на инвестицию, оказавшуюся невыгодной: «Это что, такой партийный взнос? Я не готов отдавать партии годовую выручку… Я не понимаю, как можно сотрудничать с партией, которая так поступает со своими членами…»
Что же до второй ипостаси «ЕдРа» — служить выборным политическим инструментом, — то и тут ресурс этой партии идет на убыль.
Десять лет пустозвонства, стократно доказанная общественная бесполезность — это многовато даже для самых простодушных и манипулируемых избирателей.
Ослабляет выборные позиции и массированное пришествие бесцветных, а часто и откровенно бездарных назначенцев на места, которые до недавних пор занимали прожженные, но знавшие подходы к простым людям деятели лужковского типа.
И еще одно обременение — безоговорочная привязка «Единой России» к Путину.
Если сегодняшняя активность президента Медведева не заглохнет и возникнет потребность перезагрузить или даже совсем заменить «партию власти», то серьезного сопротивления не предвидится — по причине усталости от нее большей части номенклатуры и полного равнодушия к ней низов.
Проблема в другом. На что заменить? На другую такую же? Но еще один повтор знакомого спектакля может наконец вывести из себя утомленную публику. Сколько лет потрачено на то, чтобы все хоть сколько-нибудь политически живое оказалось вне системы, а все, что внутри системы, не было живым.
Удаление Лужкова, который нес в себе все темные приметы столпа системы, но при этом не сумел политически окостенеть на полные сто процентов, знаменует успешное окончание этой работы. Эпоха планомерного вытаптывания поля себя исчерпала и может самопроизвольно смениться эпохой проб и ошибок. Вопрос только, чего будет больше — первых или вторых?
