Цивилизация
В Москве нарастает конфликт вокруг строительства мечети и медресе в районе Текстильщики. К протестующим против этого местным жителям присоединилась Русская православная церковь, что сразу выводит конфликт фактически на государственный уровень.
Представители двух наиболее многочисленных религиозных конфессий России оперируют вполне весомыми аргументами и цифрами, но решать проблему, похоже, придется с помощью тонкой и деликатной государственной политики светским властям.
На недавней встрече с премьером РФ глава Совета муфтиев России Равиль Гайнутдин посетовал на нехватку мечетей в столице. Впрочем, об этом он говорит не первый раз. Год назад в одном из интервью глава Совета муфтиев приводил такие данные: в Москве, где проживают сегодня около 2 миллиона мусульман, действуют всего 5 мечетей. Все они обладают небольшой вместимостью и «не удовлетворяют потребностей мусульман в местах для моления». Для сравнения, сообщил тогда Равиль Гайнутдин, «только в Пекине, где проживают всего 250 тысяч мусульман, открыто 70 мечетей», и посетовал на трудности «с получением разрешений на выделение земельных участков для строительства мечетей не только в Москве и Московской области, но и в других городах и регионах России».
Участок в Москве мусульманам выделили, в ответ жители Текстильщиков приступили к сбору подписей против возведения в этом районе мечети, а эксперты стали спорить о необходимости строительства в столице новых мусульманских храмов. Интересно, что хотя решение о выделении земель под строительство мечети было принято еще в начале года, активно обсуждаться эта тема стала только в последние недели. Теперь же
в конфликт вмешался глава синодального отдела по взаимоотношениям церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин, к которому обратились протестующие против строительства мечети в Текстильщиках. Он вполне резонно предложил решить вопрос с учетом мнения местных жителей.
«Богатая практика строительства православных храмов в странах с доминированием инославных исповеданий, а также ислама и буддизма показывает, что конфликтных ситуаций можно легко избежать, если согласовать место строительства, размер храма и его архитектурные особенности со всеми заинтересованными сторонами, включая местных жителей. Так же, убежден протоирей, надо поступать и в Москве, в первую очередь «через информирование жителей и организацию общественных слушаний».
Однако, говоря о необходимости общественных слушаний (лоббистские возможности РПЦ организовать эти слушания так, что большинство окажется категорически против мечети, намного выше, чем у Совета муфтиев обеспечить поддержку своей инициативы), Всеволод Чаплин фактически разделил озабоченность противников мечети. В его письме есть пассаж о том, что в современной России мечети «нередко строятся или захватываются лицами, находящимися под влиянием зарубежных экстремистских центров», и об этом открыто говорят сами лидеры традиционных мусульман. По мнению священника, православные люди должны иметь гарантии того, что подобные случаи не повторятся, и это также может быть предметом диалога с местными властями и мусульманскими общинами.
Вопросы о представительстве культовых учреждений мировых религий, как и сами межконфессиональные отношения, далеки от совершенства даже в самых продвинутых и демократичных в этом смысле мегаполисах — Нью-Йорке, Лондоне, Париже. Вряд ли вообще можно полностью снять межрелигиозные противоречия.
В той же Москве по инициативе патриарха Кирилла РПЦ собирается построить за три-четыре года 200 новых быстровозводимых храмов. И мотивы этого проекта ровно такие же, как и у Совета муфтиев при строительстве мечетей: патриарх Кирилл заявлял, что в Москве самая низкая по России плотность церквей по отношению к численности населения:
на 40 тысяч православных москвичей приходится только один храм, в то время как в ряде российских регионов один храм на 3 тысячи человек.
Вряд ли руководство Совета муфтиев и РПЦ, равно как и светские власти России и Москвы, заинтересованы в том, чтобы город окончательно превратился в зоны, разделенные по национальному или религиозному признаку, где царили бы свои законы и обычаи. Такая опасность, к слову, нарастает во всех крупных многонациональных и многоконфессиональных мегаполисах мира. Для того чтобы не допустить городской сегрегации и распадения самой ткани Москвы как светского мегаполиса и столицы светского по Конституции государства, именно государственная власть в тесном контакте с РПЦ, Советом муфтиев, представителями других основных религиозных конфессий должна обсуждать и решать подобные споры. Причем делать это на основе одинакового и предельно прозрачного подхода ко всем религиям, уважения прав верующих, а также прав всех жителей города.
Пока еще трудно представить себе протесты мусульманской общины против строительства православного храма в Москве. Но
мусульманское население столицы растет и будет расти дальше. Невозможность строить мечети в Москве из-за протестов граждан едва ли будет способствовать улучшению межнациональных отношений в городе.
Наоборот, атмосфера бытовой ксенофобии легко может стать питательной средой для межнациональной и межконфессиональной розни. Не допустить эту рознь и обязано государство, равноудаленное по российским законам от всех религий.
