Цивилизация
Количество детей-беспризорников в России достигло уровня Гражданской войны. «В последнее время число беспризорников возрастает и сейчас составляет 2,17% от общего числа детей, то есть 2 из 100 детей в России – беспризорники», — обнародовала данные МВД руководитель комиссии по социальным вопросам и демографической политике Общественной палаты Елена Николаева. По ее словам, в России сегодня проживают 28 миллионов детей, «ежегодно появляется 115–120 тысяч сирот…, 200–220 детей ежедневно отбирается у нерадивых родителей; 600 тысяч …находятся в интернатных заведениях разного вида».
По оценкам экспертов, российские беспризорники в основной своей массе не сироты, лишившиеся родителей, а дети, которые по каким-либо причинам ушли из семей по своей воле.
Президент Ассоциации детских психиатров и психологов Анатолий Северный причиной современного роста числа беспризорников называет полную дискредитацию семьи в ходе общественных изменений конца прошлого века. Кризис в экономике и идеологии вызвал разрушение семейных устоев – связей между детьми и родителями, взаимных обязательств одних перед другими. Государство не приняло и не предпринимает комплексных мер, которые позволили бы сократить число беспризорников. Эта тема даже не звучит в выступлениях руководителей государства и правительства или региональных властей. Сейчас, если беспризорников задерживают, то доставляют в приют и возвращают назад в семью, какой бы она ни была – благополучной или проблемной.
В России, в отличие от западноевропейских стран, нет и системы профилактики беспризорности и реабилитации беспризорников после их возвращения в семью. Потому большинство возвращенных детей убегают из дома вновь и вновь.
На этом фоне особенно режут слух тиражируемые официальными СМИ политические истерики чиновников, депутатов, представителей некоторых общественных организаций по поводу насилия в отношении усыновленных иностранцами российских детей. Разумеется, каждый такой случай должен быть предметом рассмотрения соответствующих российских государственных структур. Но все же главной обязанностью политиков и чиновников является решение проблемы беспризорников в самой России.
Приведенные представителем Общественной палаты данные официальной милицейской статистики по беспризорным (а эта статистика в лучшем случае может быть относительно адекватной, а в худшем – заниженной) звучат приговором качеству государственного управления. Даже на уровне политической риторики борьба с беспризорностью в России отсутствует в списке декларируемых властью целей. В последний раз (опять же чисто риторически) проблему беспризорности и борьбы с ней обозначала нынешний губернатор Валентина Матвиенко в бытность «социальным» вице-премьером правительства в самом начале 2000-х годов. Но за десять якобы благополучных, по мнению власти, лет, когда в стране наконец появились немалые деньги от постоянно возраставших цен на энергоносители, ситуация с беспризорниками только ухудшилась. Между тем
беспризорники — индикатор степени распада ткани государства и общества.
Эффективность государства измеряется не только способностью обеспечить устойчивый экономический рост, защитить границы или создать возможности для максимальной профессиональной реализации граждан. В первую очередь эта эффективность определяется качеством образования, здравоохранения, положением в обществе детей и стариков. Старики в России нищие и бесправные, даже ветеранов Великой Отечественной войны власть не удосужилась, несмотря на постоянные громогласные обещания, обеспечить жильем к 65-летию(!) Победы. Дома престарелых по всей стране в ужасающем состоянии. То же самое касается и детских домов. А количество беспризорников на уровне Гражданской войны ( то есть возвращение к состоянию общества практически 100-летней давности!)—верный признак того, что
раздувающаяся от непомерных геополитических амбиций Россия, член «большой восьмерки», крупнейший мировой экспортер газа и один из крупнейших экспортеров нефти, остается отсталой, варварской страной.
Растущее количество беспризорных детей — это крик о беспризорности самой России, страны, где власть только и делает, что решает свои личные финансовые проблемы, позабыв о делах первейшей государственной важности.
