Цивилизация
Разразившаяся на рубеже 2009–2010 годов война вокруг условий поставок российской нефти в Белоруссию и нефтяного транзита через ее территорию в западную Европу по накалу страстей уступает прошлогодней российско-украинской газовой баталии. Тогда впервые в истории Россия приостанавливала поставки газа Европе, и если бы прошлогодние холода в Старом Свете были под стать нынешним, это могло бы иметь куда более печальные последствия для отношений России и ЕС. Однако нефтяная война с Белоруссией выявила принципиальные нестыковки в российском внешнеполитическом курсе.
Это пока не означает, что в стране есть «внешняя политика Медведева» и «внешняя политика Путина». Но
нынешняя энергетическая баталия с Белоруссией имеет особый подтекст.
Она разразилась не с «враждебной» идеологически Украиной, а с партнером России по наспех реанимированному с 1 января 2010 года Таможенному союзу — по мнению многих международных наблюдателей, с подачи Путина и с целью помешать Медведеву добиться вступления России во Всемирную торговую организацию. И белорусский президент уже использовал этот козырь, пообещав покинуть Таможенный союз в случае провала переговоров. К тому же нефтяная война случилась после рекордных по продолжительности личных переговоров Медведева с Лукашенко 10 декабря в Кремле, увенчавшихся публичным заявлением российского лидера о «принципиальном решении» по сотрудничеству в нефтяной сфере.
Способность президента Белоруссии «кидать» и разводить Россию общеизвестна — из последних примеров наиболее ярким является ситуация с признанием независимости Южной Осетии и Абхазии, купить которое у Лукашенко Москва не может уже почти полтора года. Не являются секретом и личные неприязненные отношения между белорусским президентом и российским премьер-министром — Лукашенко вообще единственный лидер государства постсоветского пространства, который публично критикует именно Путина, а не российские власти в целом.
Но даже если считать единственным зачинщиком и виновником нынешней нефтяной войны Белоруссию, это все равно сильно подставляет Россию и дискредитирует ее внешнюю политику.
Об экстренном — с 1 января 2010 года — создании Таможенного союза России, Белоруссии и Казахстана в июне прошлого года совершенно неожиданно объявил Владимир Путин. Неожиданностью стал даже не сам факт реанимации существовавшего лишь на бумаге еще с 1997 года таможенного интеграционного проекта, а заявление Путина, что это новообразование как единое целое будет вступать во Всемирную торговую организацию. Это прозвучало практически сразу после заявлений высокопоставленных сотрудников кремлевской администрации по поводу прорыва в консультациях России с США о вступлении нашей страны в ВТО. Неожиданная заготовка с Таможенным союзом была истолкована как попытка той части российской власти, которая ориентируется на Владимира Путина в качестве реального лидера страны, помешать завершению процесса вступления России в ВТО при президентстве Дмитрия Медведева.
Ведь шансов на согласованное вступление в ВТО России, Белоруссии и Казахстана попросту нет, а эта международная организация в принципе не имеет прецедентов приема в свои ряды «коллективных» членов. С тех пор российский президент несколько раз, в том числе на последнем по времени саммите «большой восьмерки» в итальянской Аквиле, заявлял, что Россия все-таки может вернуться к двухсторонним переговорам по ВТО.
Какова бы ни была роль Украины и Белоруссии в регулярных энергетических войнах с Россией, спрос у мирового сообщества будет неизмеримо выше именно с России — просто в силу размеров ее геополитических амбиций.
При этом именно Россия (опять же, как ни относись к нынешней внутриполитической ситуации на Украине или к известным особенностям политики пожизненного белорусского президента) каждый год демонстрирует неспособность договориться с ближайшими соседями, в том числе со своим главным формальным союзником Белоруссией. Как показывает практика, у России нет реальных рычагов воздействия на Белоруссию, хотя размеры ее экономики не превышают пяти процентов от российской. Еще хуже то, что российские власти не очень могут договориться между собой.
Если уж Россия устами премьера провозгласила приоритет создания Таможенного союза (а с 2012 года и вовсе единого экономического пространства), а президент не дезавуировал эти заявления, надо либо идти на белорусские условия поставок нефти, либо иметь возможность продавить свои.
Но не превращать отношения со страной-партнером по Таможенному союзу в крупную торгово-политическую войну с первого же дня существования широко разрекламированного интеграционного проекта.
Разумеется, западным партнерам России не так уж важно, окажется ли Таможенный союз реальностью или фикцией. Им важно, чтобы одна из главных энергетических сверхдержав, претендующая на ведущие роли в создании нового мирового порядка, была в состоянии обеспечить бесперебойные поставки энергоносителей
через территории сопредельных государств. И чтобы если президент этой сверхдержавы публично объявлял о договоренности с президентом Белоруссии, эти слова потом не оказывались пшиком.
Иначе ставятся под сомнения все глобальные политические инициативы России последних месяцев: от нового договора о европейской безопасности до выстраивания прозрачных отношений в энергетической сфере без Энергетической хартии, присоединяться к которой Москва категорически отказывается.
Контекст нынешней нефтяной войны с Белоруссией ставит под сомнение саму способность России быть страной, исполняющей свои решения и нормально взаимодействующей хотя бы с самыми ближайшими союзниками.
