Цивилизация
Жесткие оценки прошедшего десятилетия, данные президентом Медведевым в своей статье для «Газеты.Ru», должно быть, не слишком приятно читать его премьер-министру и предшественнику на посту главы государства Владимиру Путину. Отдав ему должное (Россия «уже не то полупарализованное полугосударство, каким была еще десять лет назад»), Медведев при этом подверг резкой критике все плоды реализованных институциональных реформ.
Примитивная сырьевая экономика и хроническая коррупция — это вполне исчерпывающие характеристики страны, которую Медведев как преемник, а вовсе не оппонент получил от Путина в наследство.
Самое важное, наверное, мероприятие, на словах затеянное прошлым президентом, — создание нормальной судебной системы — списано в утиль как полный провал. Оказывается, только теперь «нам предстоит создать современный эффективный суд». «В целом» созданные демократические институты, как вежливо пишет Медведев, далеки от идеала. То есть, если сказать прямо, созданы они на бумаге и представляют собой симуляцию.
Видимо, поэтому президент России избрал довольно нетривиальную форму обращения к гражданам — а статья вполне тянет именно на такое обращение. Публиковать в интернете программное заявление, которое должно лечь в основу послания к Федеральному собранию, и призывать аудиторию к прямому волеизъявлению по поводу «стратегических задач, которые предстоит решать», означает желание президента выйти к парламентариям с идеями, которые уже обсуждены и поддержаны обществом. А также готовность Медведева общаться с нацией и обсуждать самые тяжелые проблемы напрямую, без посредников.
И, хотя пафос статьи Медведева напоминает лозунги, под которыми Барак Обама пытается отбросить наследство, доставшееся ему от Буша-младшего, адресат ее категорически отличается.
Пусть это и активная, «продвинутая» часть граждан, но, поскольку у нас не проходит федеральной избирательной кампании, это пока не избиратели.
Так что вольно или невольно перед читателем встает вопрос, почему именно сейчас Медведев счел уместным обратиться к публике с таким стратегическим текстом. Сам он объясняет это тем, что «через несколько месяцев Россия вступает в новое десятилетие», оговариваясь при этом, что «круглые даты имеют скорее символическое, чем практическое значение». Следовательно, все-таки практическое значение данного текста заключается не в астрономическом календаре.
Возможно, Дмитрий Медведев верит, что сейчас, в момент, который оптимистичные финансисты и экономисты считают окончанием кризиса, и открывается окно возможности для серьезных перемен. Для ревизии того, что было понаделано в прошедшее с момента восшествия Путина на вершину власти десятилетие.
При этом президент предупреждает, что речь не идет о революционном подходе. И судебную систему, и политическое устройство, и прочие основы сложившегося на сегодня государства по-медведевски нужно менять медленно и спокойно, так сказать, по-конфуциански. Возможно ли это? Дмитрий Медведев пишет, что «нашей работе будут мешать». Чьей нашей? Кого президент видит в числе своих сторонников и помощников?
Вопрос о той базе, на которую мог бы опереться искренне желающий сменить путинскую модель развития России на более современную и цивилизованную, очень серьезен. Конечно, президенту лучше знать, каковы пределы его возможностей, но подставить его начинаниям плечо публике будет непросто. Потому что никаких политических средств высказать поддержку президентской позиции у аудитории этой статьи пока нет. За исключением открытой общественной дискуссии, которая, по сути, уже началась на страницах «Газеты.Ru».
