Цивилизация
Украинский вояж патриарха Кирилла готовился давно и тщательно. В РПЦ понимали, что задача перед ее предстоятелем стоит непростая. Церковные дела в Украине предельно политизированы.
Киевские власти мечтают о независимой православной церкви, считая, что ее создание окончательно легитимизирует независимость государственную.
Как известно, православие в стране раздроблено: кроме церкви Московского патриархата (УПЦ МП) имеются еще две – Киевского патриархата (УПЦ КП) и афтокефальная (УАПЦ), однако две последние не признаны мировым православием. В прошлом году киевское руководство даже решилось на смелую интригу, пытаясь привлечь для исполнения своей мечты константинопольского патриарха Варфоломея. Мол, при его опытном посредничестве все три церкви объединятся и обретут автокефальный (самоуправляемый) статус. Попытка сорвалась, Варфоломей не захотел вступать в открытое противостояние с РПЦ.
Кремль, напротив, считает УПЦ МП важным каналом российского влияния и отказываться от него не намерен. Однако на самом деле с каналом все не так просто. В нем тоже достаточно много сторонников церковной независимости.
В сложившихся обстоятельствах патриарх решил, насколько это возможно, деполитизировать свой визит и объявил его сугубо церковным (пастырским) делом. Прослыть «рукой Кремля» ему было вовсе ни к чему, да и УПЦ МП это пошло бы только во вред. Но
отказ от светской политики вовсе не подразумевает отказа от политики церковной, поэтому накануне визита Кирилл навестил патриарха Варфоломея в Стамбуле и, видимо, переговорил с ним по украинским делам.
Дело в том, что предоставление автокефалии – штука серьезная. На нее требуется не только соборное решение церкви, которая о ней просит, и не только согласие церкви, которая ее предоставляет, но и дружное принятие просителя в свои ряды другими поместными церквами, среди которых первенство чести имеет как раз Константинопольский патриарх. Так что от него зависит немало. Не захотел Константинополь признать автокефалию Православной церкви в Америке, которую щедро предоставило той РПЦ еще в 1970 году, так воз и ныне там. Недаром вопросы церковного самоуправления собираются рассматривать на Всеправославном соборе, подготовка к которому возобновилась после долгого затишья. Именно оживление этого процесса и толкает Кирилла и Варфоломея к поискам общего языка по многим проблемам. Включая и украинскую.
В ходе визита московский патриарх ловко уходил от светского политического дискурса, зато в церковной риторике легко переигрывал своих украинских собеседников. Чего стоит его ответ на ламентации президента Ющенко по поводу отсутствия поместной церкви – такая церковь у вас уже есть! Действительно УПЦ МП, будучи наделена многими атрибутами независимости, может быть названа поместной и без автокефального статуса. Что тут возразишь, не имея богословского образования?
Однако главным полемическим оружием патриарха оказалась все же не риторика, а идея православного универсализма, которую он опробовал на украинских журналистах, интервьюировавших его накануне визита. Именно им он объяснил, что границы автокефальных церквей вовсе не всегда совпадают с государственными. И это характерно не только для московского, но и для самых древних патриархатов – иерусалимского, александрийского, того же константинопольского. Более того, христианский универсализм превращает национализм в патриотизм, то есть помогает сочетать верность родине с верностью христианскому духовному единству. И, следовательно, не представляет никакой опасности для украинской государственности.
Эта идея и получила дальнейшее развитие в выступлениях патриарха во время визита. Он много и красиво рассуждал о духовном единстве славянских народов, получивших православие из единого источника. И источник этот был в Киеве. Так можно ли оторвать источник от реки?
Можно ли лишать наше общее православие «нашего Иерусалима» и «нашего Константинополя», вопрошал Кирилл. Ответ напрашивался сам собой. И патриарх его дал: автокефалия украинскому православию ни к чему.
Подозреваю, однако, что эти искусные речи убедили далеко не всех. Они, безусловно, имели успех у тех прихожан УПЦ МП, которых особо и убеждать не надо было. А вот прихожанами УПЦ КП и УАПЦ они воспринимались крайне настороженно. Слишком глубоко укоренилась в их сознании идея церковной независимости как атрибута независимости государственной. Конечно, им приятно было слышать, когда их родину сравнивали с Константинополем (насчет Иерусалима я не уверен), но патриаршая кафедра в Киеве, а не в Москве была бы им гораздо милее. А главное, они понимают, что, пока в стране нет единого православия, их будут называть «раскольниками», а единое православие для них – православие независимое. Круг замыкается. И количество этих людей измеряется миллионами. Так что визит вряд ли приблизил решение украинской проблемы для РПЦ — скорее, он его отложил. Но пойдет ли это на пользу Москве?
Гипнотический эффект, который оказала риторика патриарха на прихожан и (в меньшей степени) клириков УПЦ МП будет ослабевать по мере укрепления украинской государственности.
А разговоры о том, что даже крошечная Албанская церковь имеет свою автокефалию, а наша многомиллионная — нет, все чаще раздаваться и в этой среде. Требования независимости уже будет не сдержать увещеваниями о том, что она есть. Напротив, подобные увещевания начнут раздражать. И тогда вместо дружественной независимой Украинской церкви мы рискуем получить нечто иное.
