Цивилизация
Фактический отказ от вступления России в ряды ВТО (Таможенный союз, да еще с участием Белоруссии, туда явно в обозримом будущем не примут), несомненно, является не только экономическим, но и политическим решением. Более того, это важный элемент глобального политического выбора России.
Вся суть российской внешней политики последних лет заключалась и заключается в том, чтобы не связывать себя никакими международными обязательствами и идти наперекор Западу.
Мы не присоединяемся к Энергетической хартии на фоне постоянных разговоров российской политической элиты об энергетической безопасности и России как ее гаранте. Мы постоянно блокируем принятие важных решений на уровне ООН по странам-изгоям вроде КНДР или Ирана. Мы в одностороннем порядке признали независимость Южной Осетии и Абхазии, не побоявшись в этом вопросе оказаться в полной политической изоляции, частью которой, к слову, стало и приостановление переговоров по присоединению России к ВТО. Более того, единственный политический смысл признания независимости двух грузинских сепаратистских анклавов как раз и заключался в том, чтобы Россия могла автоматически выйти из всех международных миротворческих форматов и держать в Абхазии и Южной Осетии любое количество войск, не связывая себя никакими ограничениями, да еще и без миссий международных наблюдателей.
Даже если предположить, что Россию после полутора десятков лет переговоров в обозримом будущем все-таки приняли бы во Всемирную торговую организацию (что тоже маловероятно, хотя бы из-за сохраняющейся юридической возможности Грузии, входящей в ВТО, заблокировать вступление туда нашей страны), для Кремля это был бы лишь имиджевый шаг, в корне противоречащий содержанию нашей внешней политики.
Россия настолько одержима манией самостоятельного глобального геополитического игрока, что категорически не хочет подчиняться никаким правилам в любой сфере — от международной политики до международной торговли.
Именно желание устанавливать свои правила стало внешнеполитическим кредо «встающей с колен державы».
В таком контексте уже даже нет смысла анализировать плюсы и минусы демарша России по отношению к Всемирной торговой организации. Российская власть не хотела вступать в ВТО ментально. К слову, план невступления, обнародованный Владимиром Путиным, тоже не накладывает на РФ никаких принципиальных для нее обязательств. Судьба Таможенного союза России с Казахстаном и Белоруссией не будет темой мировой политики — Евросоюзу и США, по большому счету, без разницы, сумеет ли Россия реализовать этот вот уже полтора десятка лет остающийся утопическим интеграционный проект.
Не случайно источники в российском правительстве признают, что технически к Таможенному союзу, который якобы должен заработать с 1 января 2010 года, еще ничего не готово.
Да и на обывательском уровне трудно себе представить, что Россия в реальности будет согласовывать свою таможенную политику с Казахстаном и особенно с Белоруссией. При этом и Казахстан, и Белоруссия, пусть по разным причинам (у Казахстана есть достаточно независимая от РФ и развитая экономика, а у Белоруссии — Александр Лукашенко, использующий положение своей страны между Россией и Западом как предмет постоянного торга), проводят достаточно независимую от России экономическую политику. И вряд ли готовы синхронизировать ее с бывшей советской метрополией.
Не особенно будет горевать о возможном провале широко разрекламированного Владимиром Путиным Таможенного союза и сама Россия. Белоруссия Лукашенко вообще не очень договороспособна, а Казахстан останется стратегическим партнером России и без Таможенного союза, не забывая при этом о других своих торговых интересах.
К тому же у России есть прекрасная отговорка: мол, нас все равно столько лет не пускали в ВТО — вот и лопнуло терпение. Другое дело, что мы должны отдавать себе отчет:
российская внешняя политика, логическим продолжением которой стал наш односторонний отказ от продолжения переговоров по ВТО, по сути, является неоизоляционистской.
У России недостаточно экономического и политического потенциала, чтобы устанавливать свои правила игры за пределами страны — в лучшем случае дело ограничится дальнейшим обособлением российского государства от Европы. Но и в этом нет ничего удивительного: Россия и так считает себя особым миром, не Востоком, но и не Западом, не Европой, но и не Азией. В этом отношении отказ от ВТО вполне логичен: он только лишний раз подчеркивает неготовность России интегрироваться в мировое сообщество, поскольку это воспринимается российской элитой как покушение на суверенитет страны. Точнее, на главный принцип политики российской власти внутри страны и за ее пределами: что хочу, то и ворочу.
