Цивилизация
Увольнение генерала Пронина с поста начальника московской милиции обществом воспринято с воодушевлением. И причина этого понятна – никто не ожидал таких решительных действий от президента. И каковы бы ни были мотивы, по которым Медведев так быстро принял свое жесткое решение (а о них, как водится, всякое рассказывают), никто не поставил под сомнение его оправданность. Даже Юрий Лужков, по интересам которого президент ударил особенно больно, хотя и объявил, что сожалеет о расставании с генералом, но более твердо высказаться не осмелился. И вправду, слишком все в этой ситуации очевидно. Начальник обязан головой отвечать за вопиющий инцидент в своем ведомстве.
Воодушевление общества, впрочем, вызвано именно что исключительным характером принятого Медведевым решения.
Возникла надежда, что президент теперь возьмет за правило гнать взашей провинившихся начальников. Надежда, основанная на одном, явно носящем экстраординарный характер поступке главы государства. Достаточно ли этого?
Безусловно, в идеале было бы лучше, если бы подобные действия воспринимались как сама собой разумеющаяся реакция высшей власти на творимый нижестоящими инстанциями беспредел. Тогда станет возможным содержательное обсуждение – следовало ли увольнять именно Пронина и останавливаться перед наказанием его вышестоящего начальника, министра внутренних дел Нургалиева, что делать с системой, позволяющей случаться эксцессам, подобным тому, который привел к увольнению генерала, и тому подобное. Иначе говоря, было бы отлично, если бы государственная система могла автоматически отторгать испортившиеся запчасти. Но идеальных систем не бывает.
Некоторым приближением к идеальному порядку может считаться ситуация, при которой риски, сопутствующие отторжению оскандалившейся номенклатуры, для власти существенно меньше издержек, к которым приведет ее сохранение. Перетряхивание силовой структуры Москвы – безусловный риск, особенно в нынешние, отягощенные кризисом времена. И при этом трудно усмотреть особые издержки власти в том случае, если бы скандал с царицынским расстрелом был купирован увольнением руководителя УВД Южного округа Москвы Агеева – да и в том, если бы репрессии не дошли и до него. Так что
решение Медведева – это скорее не вызванное чувством самосохранения движение власти, а личный поступок президента, чьи представления о приличиях в данном случае разошлись с мнением, к примеру, мэра Москвы.
Не менее – но и не более того.
В каком-то смысле Дмитрий Медведев опроверг скептиков, считающих смехотворным тезис о «хорошем царе и плохих боярах». «Хороший царь», оказывается, способен употребить власть. Повод для этого, правда, должен быть совсем уж вопиющим. И, в общем-то, совсем не хочется ожидать следующего подобного случая, чтобы еще раз удостовериться в правильном поведении главы государства.
Между тем, пространства для маневра даже и у «хорошего царя» немного. Исполняющим обязанности начальника московской милиции стал Александр Иванов – человек, вначале подписавший письмо в адрес Высшей школы экономики с предложением отчислять замеченных в оппозиционной деятельности студентов, а после того, как руководство вуза подняло скандал, с обезоруживающей простотой признавшийся, что подписал «не глядя». Конечно, он стал и. о. только лишь в соответствии с номенклатурным распорядком, и можно полагать, что Кремль не упустит возможности, чтобы заместить такую важную должность своим человеком. Но, во-первых, это показывает глубину эшелонированности сложившейся (и наглядно проявившей себя в данном случае) системы. А во-вторых,
назначение полноправного шефа ГУВД Москвы наверняка будет диктоваться гораздо более прозаическими мотивами, чем представления Дмитрия Медведева о том, как должен вести себя высокопоставленный чиновник, если его люди публично испачкали свои мундиры.
Да и если всех евсюковых уволят из рядов – кто же будет защищать правопорядок?
