Цивилизация
Не было ни одного шанса на то, чтобы условно-досрочное освобождение Юрия Буданова прошло рутинным, обыденным порядком. И непонятные обстоятельства, сопровождавшие выход экс-полковника на волю, просто иллюстрируют этот факт.
Кто и как приостанавливал решение суда об УДО, а потом вновь запускал его с тем, чтобы Буданов мог покинуть тюрьму и удалиться в неизвестном направлении, мы, возможно, и узнаем. Адвокаты потерпевшей стороны, по-видимому, собираются устроить полномасштабный разбор полетов, а с учетом того, что они располагают административной поддержкой целой хорошо вооруженной республики, их возможности не в пример выше, чем бывают обычно у адвокатов в прямом столкновении с прокурорскими. Но вот
чего мы не дождемся – это общественного признания законности действий системы правосудия. А то, что при описании проблемы приходится прибегать к явной тавтологии, только подчеркивает ее неразрешимость.
<1>Отсидевший большую часть срока Буданов уже и сам признал свою вину, и раскаялся в содеянном. Но его многочисленные защитники не согласны. Они никогда не считали, что Буданов должен находиться в заключении. Для них его выход на свободу – торжество справедливости, а не проявление государством гуманности. А всякие раскаяния и признания вины – военная хитрость, позволяющая истинному правосудию одержать победу над сдавшимися, а то и продавшимися противнику чинушами.
Столь же непримиримой остается и противоположная сторона. Буданов все-таки отсидел 8,5 лет, и каким бы ужасным ни было его преступление, по закону вполне может рассчитывать на снисхождение. Но жесткость, с которой адвокаты потерпевших и власти Чечни говорят о невозможности УДО в его случае, спешная подготовка новых обвинений – все это заставляет подумать, что система правосудия не устраивает и их. Есть даже некоторое ощущение, что стремительное и малопонятное освобождение экс-полковника может быть связано как раз с опасениями, что к нему могут применить наказание, так сказать, альтернативное официальному.
Между тем,
система правосудия только тогда и может называться системой, когда ее решения, сколь угодно жесткие или, наоборот, мягкие, принимаются на веру подавляющим большинством общества. Без этого следствие, прокуратура и суд оказываются только инструментом сведения частных счетов.
Можно, конечно, ссылаться на «правовой нигилизм» граждан, как будто все дело в их невоспитанности и непросвещенности. Можно даже апеллировать к национальной истории, породившей народную пословицу про закон, который как дышло. Но это самообман, маскирующий реальное положение дел.
А оно таково, что у граждан нет никаких оснований доверять системе правосудия. И чтобы стать «правовым нигилистом», вовсе ни к чему обращаться к вековым традициям – примеров было дадено достаточно и в самые последние годы. Интересно, что и в тех случаях, когда суды выносят решения в соответствии с настроениями большинства, никто особенно не педалирует тему собственно правосудия – всех больше волнует высшая справедливость. А суд в такой ситуации становится только инструментом, которым удалось воспользоваться ради этого абстрактного понятия.
Поскольку высшую справедливость сухими параграфами правовых документов не опишешь, она оказывается своей у каждой сколько-нибудь выраженной группы интересов. Для кого-то кажется чрезвычайно справедливым и целесообразным «закрыть» конкурента, для кого-то – свести счеты с политическими противниками, для кого-то – удовлетворить свою потребность в мести и так далее.
Правосудие в России даже не надо было превращать из государственного института в инструмент коммерческой или идейной борьбы, оно и было таковым, и таковым остается. А это означает, что у многочисленных сторонников Буданова оно одно, а у его преследователей – другое.
В принципе, пока что Россия собственным примером доказывает, что можно жить и так. Со своим правосудием в Грозном Кадырова, Москве — Лужкова, на Алтае, в Норильске, во Владивостоке… Надо только понимать, что в этих условиях «правовой нигилизм» является необходимым, а для слишком ранимых – и спасительным средством от наивности, которая в этих обстоятельствах представляется непозволительной роскошью.
