Цивилизация
Президент России Дмитрий Медведев огласил в своем послании первое внешне принципиальное отступление от курса Владимира Путина — глава государства «тронул Конституцию». В реальности предложенная Медведевым реформа политической системы полностью соответствует «монархическому», имперскому вектору развития России, намеченному в эпоху президентства Путина.
Владимир Путин, находясь на посту президента, неоднократно и последовательно отвергал попытки переписать «под себя» Конституцию — в частности, чтобы остаться на третий срок. При этом в своем последнем президентском послании и в ряде других публичных высказываний он положительно отзывался о возможности продления срока президентских полномочий. К тому же, если не букву, то дух Конституции сам Путин, несомненно, нарушил хотя бы тем, что отменил всенародные выборы губернаторов.
Медведевская политическая реформа не меняет конфигурации российской власти, заложенной отчасти в ельцинской Конституции, но гораздо больше — в путинской практике ее применения.
Президентская власть, и без того почти монархическая по объему полномочий, теперь будет дольше в полтора раза — срок президентства увеличится от 4 до 6 лет. Нетрудно догадаться, что отсчет первого шестилетнего срока любого следующего президента России начнется с 2012 года, момента окончания полномочий действующего главы государства.
Это означает, что у самого Медведева, если он сумеет удержаться у власти в аппаратной борьбе с Путиным, есть возможность править Россией целых 16 лет подряд. Если же президентом в 2012 году станет Путин или новая фигура, то и у них в запасе будет еще целых 12 лет правления. Тем более что
меры по изменению сроков полномочий и конфигурации обеих палат парламента не меняют его характера декоративного придатка исполнительной власти. Медведев не пошел ни на снижение избирательного барьера для Госдумы, ни на прямые выборы членов Совета федерации.
А идея давать с барского плеча 1–2 мандата в Думе партиям, которые наберут от 5% до 7% голосов для «расширения представительства», никоим образом не влияет на демократичность и реальный политический вес парламента: если у «Единой России» все равно конституционное большинство, неважно, сколько еще партий представлены в нижней палате.
Столь же наивно полагать, что введение практики регулярных отчетов правительства перед парламентом радикально меняет политическую систему или делает правительство подконтрольным Госдуме. Это было бы возможно только после смещения президентом правительства посредством депутатов, признавших его работу неудовлетворительной. Но пока председателем полностью контролирующей Думу партии «Единая Россия» является как раз Владимир Путин.
Кроме того, не возвращены и выборы губернаторов — просто партиям, побеждающим на региональных выборах в законодательные собрания, будет дано право выдвигать на рассмотрение президента своих кандидатов. При нынешней системе выборов трудно представить себе, что этим правом сможет воспользоваться какая-нибудь партия, кроме «Единой России».
Совершенно не ясно, почему именно сейчас понадобилось ставить вопрос о продлении срока полномочий президента и парламента, и почему именно до такого количества лет (6 и 5 соответственно).
В России, с ее унаследованными монархическими традициями фактически пожизненной верховной власти, увеличение срока президентства при отсутствии реального влияния всех остальных ветвей власти есть прямое и явное закрепление этой самой традиции.
Ведущие демократические страны с реальной межпартийной конкуренцией и реальной возможностью поменять правящий режим путем выборов не увеличивают срок президентства, а Франция, напротив, недавно его сократила с 7 до 5 лет.
Идея «стабильности» власти в России по-прежнему является псевдонимом идеи ее несменяемости легальным путем и неподконтрольности обществу. В таком контексте внешне революционные предложения Медведева служат лишь логическим развитием путинской политической конструкции.
Эта конструкция основана на том, что страной в «ручном режиме» (выражение самого Владимира Путина) правит президент при наличии абсолютно ручных депутатов всех уровней, ручных губернаторов, ручных политических партий, практически не сменяемой верховной политической обоймы (Медведев пока не удалил из власти ни одну значимую фигуру путинской команды). Предложения Медведева по реформе политической системы просто укрепляют, но никоим образом не изменяют эту конструкцию.
Показательно и то, что, не меняя существо политической системы страны, консервируя ее авторитарность и имперскость, предложения Медведева не устраняют и принципиальных внутренних противоречий, заложенных в путинской конструкции власти.
Подковерная борьба кремлевских и (теперь) белодомовских теневых политических кланов как была, так и остается ключевым содержанием реальной политики в стране. Ни президент, ни премьер по-прежнему не обязаны быть партийными, не предпринято ни единого шага для реальной демократизации выборной системы. Теневая политика не выводится в легальное поле.
Таким образом, «конституционный переворот» Дмитрия Медведева есть лишь попытка более жесткой и системной фиксации путинской вертикали власти. Что вовсе не гарантирует сохранение этой конструкции под гнетом реальных политических и экономических вызовов, стоящих перед Россией.
