Цивилизация
Анатолий Чубайс на днях довел до запланированного им конца реформу РАО ЕЭС — как доводил все реформы, за которые брался. Хор критиков (партию соло на этот раз исполнил глава «Газпрома» Алексей Миллер в интервью журналу «Итоги») продолжает хулить «самоубийство» монополии.
Но все реформы Чубайса всегда проходили под аккомпанемент недовольного многоголосья.
Народ с начала девяностых и по сей день называет в его честь рыжих сук и котов. И все – сторонники, противники, главы корпораций и дачники на заслуженном отдыхе гадают: куда теперь, Анатолий Борисович? Потому что новое назначение бывшего уже энергетика даст, пожалуй, более значимую подсказку о будущем страны, чем результаты самых формально важных выборов.
С начала девяностых Чубайс — всегда на самых важных поворотах. И теперь если даже окажется на обочине, это тоже будет знаком.
Но пока Чубайс говорит о пенсии, двухгодичном отпуске и желании выспаться, можно попробовать представить: а как бы жили, не явись Чубайс в Москву из Питера в начале девяностых? Это ведь старинная забава россиян, история в сослагательном наклонении: если бы Ленин еще пожил, если бы Косыгину дали довести до конца реформы, если бы русские приняли католичество вместо союза с татарами…
Если бы не прибыл Чубайс в Москву, то страна точно не стала бы беднее великолепными или безрассудными идеями. Но опыт последних почти уже двух десятилетий убеждает – вряд ли даже пара идей была бы реализована на практике. И соратники, и недруги Чубайса сходятся в одном – он всегда доводит дело до конца.
После Чубайса роль реформатора примеряли разные люди. Герман Греф старался и реформы предлагал часто даже красивые. Только ни одну не реализовал в полной мере — ни пенсионную, ни рыболовную.
Не Чубайс придумал приватизацию, чеки, аукционы, включая залоговые. Но именно он двигал эту крайне болезненную, трудную реформу. Из результатов приватизации стоит отметить такой – сегодня у России тринадцать предприятий в рейтинге крупнейших по капитализации компаний, составленном Financial Times.
Не Чубайс придумал частную собственность вообще. Но он пробивал дорогу гайдаровским указам. Не Чубайс измыслил реформу угольной отрасли – до него эту же реформу с большим трудом проводила в Британии Маргарет Тэтчер, подключая к решению вопроса даже армию. В Москве на Горбатом мосту в конце девяностых шахтеры еще регулярно стучали касками по булыжникам, требуя каждый раз чего-то нового в чью-то пользу. Но марша углекопов, как в Польше, и смены власти у нас не произошло. Чубайс метался между Всемирным банком, МВФ и Кремлем, выбивал кредиты и вагоны с углем для окраин, проводил намеченную реформу с закрытием нерентабельных шахт и модернизацией перспективных, с переобучением горняков. И даже одного из своих главных критиков – Амана Тулеева — заставил работать на себя. Просто поймал его на слове в Белом доме и вовремя сказал: «Так поезжайте в Кемерово руководителем и сделайте все то, про что говорите». Тулеев поехал и до сих пор там. А горняки теперь в Москву бузить не ездят – деньги приличные зарабатывают, уголь экспортируют и шахты механизируют.
Кстати, увод Тулеева из Москвы помогал решать задачу, которую Чубайс считал наиважнейшей в девяностых – недопуск к власти коммунистов. В 96-м Анатолий Борисович руководил выборами Бориса Николаевича – помните коробку из-под ксерокса? Красный реванш не состоялся, а значит, чай «Липтон» не занял прежнее место в коммунистических спецраспределителях.
Выборы Ельцина на второй срок были еще одной доведенной до победы «реформой» Чубайса.
Надо еще заметить, что все эти и другие преобразования команда младореформаторов проводила без поддержки рекордно высоких цен на нефть. Напротив, они были очень низкими, и азиатский кризис 97-го ударил Россию через год. О грядущем дефолте знали с января, только про точную дату спорили. И спорили так искусно, в том числе на страницах газет, что МВФ очередной займ дал Чубайсу за несколько недель до отказа РФ обслуживать свои долги. И Чубайс привез деньги в Россию. Потом много болтали, кто и как эти деньги украл, практически исключая, что они просто сгорели в топке кризиса.
Иными словами, даже беглый перечень проведенных реформ позволяет представить картину РФ-2008, в которой не было Чубайса. Частных компаний нет или мало, в список Financial Times входят лишь квазигосударственные или чисто государственные корпорации, которыми руководят чиновники, а не бизнесмены. Чай «Липтон» продается с перебоями. Шахтеры несут бессменную вахту на Краснопресненской. По телевизору показывают выступления руководителей энергосистемы, которые год за годом клянутся, что справятся с перебоями в подаче тока. Торги на ММВБ не останавливают из-за слишком быстрого роста котировок подразделений реформированной РАО ЕЭС… Да и вообще, может, нет и ММВБ, и торгов. Гайдар вернулся в журналистику и пишет фельетоны на тему городского хозяйства, критикует городского голову Лужкова.
Не было бы, может быть, и другого. Президента Путина, например, могло и не быть. Именно Чубайс осенью 1999 года настоял на том, чтобы слепленный на базе Демвыбора России СПС поддержал и Путина, и вторую чеченскую войну.
Еще – меньше было бы тем для споров. Недавно Чубайс дал интервью, в котором прямо заявил, что предсказуемость выборов президента и фактическая управляемость этими выборами есть благо для России. Иначе, мол, такого бы навыбирали: «Представьте, организовали в стране по-настоящему полностью демократические выборы... Кто победит? Ответ ясен, абсолютно ясен. Результат таких выборов оказался бы на порядок хуже, а возможно, просто катастрофичен для страны». Лакомая тема для любителей дискуссий. Но
опыт работы Чубайса, его успешность подталкивает не к дискуссии. А к раздумьям. Все, что сделал Чубайс, основано на прагматичном восприятии действительности и людей, и похоже, что ничего другого с нами и нами сделать было невозможно.
Но сейчас главная тема для размышлений: куда бросят Чубайса? Или что он выберет? Что, в общем, даст ответ на вопрос: продолжатся ли в стране реформы или все уже сделано, свершено, закончено.
Новых чубайсов пока на горизонте не видать.
