Цивилизация
Россияне почти поголовно последовали совету профессора Преображенского относительно газет. Их читают только 9% граждан, и те тратят на чтение печатной прессы не более девяти минут в день. Но не из боязни испортить себе настроение или пищеварение, а, как следовало из выступления на четвертом профессиональном форуме российских издателей гендиректора Всемирной газетной ассоциации (WAN) Тимоти Болдинга, потому что
«доверие к… газетам было и остается чрезвычайно низким».
«Ваши газеты и другие медиа не выполняют свою роль защитника интересов народа, читателя, не выполняют свою задачу по отношению к силовым структурам, государственным учреждениям в рамках свободы, независимости и объективности», — объяснил Болдинг равнодушие россиян к российской периодике.
Отвечающих за СМИ российских чиновников, причем из числа едва ли не самых либеральных, ни эта оценка главы WAN, ни приведенная им сравнительная статистика (шведы штудируют газеты по полтора часа ежедневно, турки – больше часа) отнюдь не смутили. Глава Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям России Михаил Сеславинский дал свое объяснение нежеланию соотечественников читать газеты: тем просто трудно конкурировать с 10—15 каналами бесплатного телевидения. А недавно назначенный глава Мининформсвязи Игорь Щеголев заметил, что упрек Болдинга «адресован не государству все-таки, а профессиональным издателям». И вообще,
эпоха отстаивания свободы слова сейчас переходит в эпоху отстаивания качества этого слова.
Из этого тезиса министра следует, что проблема свободы слова в России решена окончательно и бесповоротно и недоверие граждан к газетам вызвано исключительно низким качеством печатной продукции. И иностранные эксперты и правозащитники просто не понимают сути происходящих в нашей стране процессов. Такова, например, американская неправительственная организация Freedom House, которая, назвав Россию главной антидемократической силой на постсоветском пространстве, отметила, что в течение последнего десятилетия «железный треугольник» в лице государственной власти, боссов промышленности и служб безопасности привел к упадку избирательного процесса и усилению контроля над политическими противниками и СМИ. «Влиятельные независимые голоса были заглушены и не могут бросить вызов или умерить капризы и злоупотребления руководства страны», — говорится в очередном докладе Freedom House.
Независимый голос СМИ (и не только печатных, но и электронных, «качество слова» которых давно определяют непосредственно в Кремле) не просто был заглушен в 2000-е годы.
СМИ стали жертвой путинской политики девальвации всех ветвей власти, кроме верховной.
Трудно верить средствам массовой информации, которым просто не позволяют распространять объективную информацию о деятельности органов власти. Конечно, и в «лихие 90-е», которые служат теперь антипримером во всех областях, включая СМИ, газеты и журналы нередко использовались как инструмент отстаивания коммерческих и политических интересов их владельцев-олигархов. Но у прессы было на порядок больше свободы, чем сегодня. И тогда, хотя бы в силу разнообразия и несовпадения интересов различных властных и бизнес-группировок, читатели, как и телезрители, могли составить куда более объективную картину происходящего в стране.
О борьбе за качество слова и о роли самих средств массовой информации в российском обществе можно будет всерьез говорить лишь в том случае, если государство ослабит натиск на СМИ.
В частности, откажется от планов поправить закон «О СМИ» — один из самых либеральных и эффективных законов, действующих в России.
Уровень доверия к СМИ в тоталитарном СССР никто никогда не замерял. Это уровень без всяких замеров характеризовала известная поговорка «есть обычай на Руси — ночью слушать «Би-би-си».
Сейчас неподцензурное (или почти не подцензурное) пространство — интернет, кабельное ТВ, показывающее иностранные, в том числе и новостные каналы, — куда более широко. Все больше людей начинают испытывать кризис доверия к российским СМИ, работающим в условиях значительной несвободы. И издателям сегодня необходим не только профессионализм, позволяющий добиваться «качества слова», но и гражданское мужество, чтобы делать СМИ, которым люди могли бы верить.
Важно не сколько времени человек тратит на прочтение газеты, а какую именно информацию он там находит. Четвертая власть в России оказалась четвертованной, и само качество прессы слишком невысоко, чтобы вызывать у людей доверие. Особенно тех, для кого информация в СМИ — повод для осмысления реальности, а не единственный источник знаний о мире, добре и зле.
