Цивилизация
Дмитрий Козак, глава Министерства регионального развития, подтвердил, что и впредь будет лоббировать перемены в порядке взимания подоходного налога (открещиваясь при этом от других наполеоновских налоговых планов, приписываемых ему). Идея Козака вполне революционна, хотя совершенно не нова: взимать подоходный налог не по месту работы, а по месту жительства работника предлагалось уже не раз. Не в первый раз говорит об этом и глава Минрегионразвития.
Впрочем, сам министр не слишком верит в успех своего лоббирования, признавая, что Министерство финансов – против. Минфин же возражает не только потому, что козаковская идея – вторжение в компетенцию финансового ведомства, которую оно ревниво оберегает, но, главным образом, из-за неизбежного падения собираемости налога и роста административных издержек.
Особенно мило выглядят протесты Минфина, когда дело заходит об учете и контроле. В самом деле,
как отследить гражданина-налогоплательщика, когда он может и не жить по месту регистрации?
Ведь, по логике сторонников налоговой новации, регистрация по месту жительства является как бы гарантией того, что данный налогоплательщик принадлежит соответствующей территории и должен отдавать 13% заработанного именно ей (ну, пока 13% — если сохранится плоская шкала налогообложения). Все-таки зря у нас отменен институт прописки – там все было ясно, а с регистрацией – на бумаге – вроде не очень. Можно было бы объявить для непонятливых, что регистрация и прописка – это одно и то же. Тогда возражения Минфина могли бы быть чуть-чуть смягчены.
Если Козак реализует намерение «в среднесрочной перспективе до 2011 года перейти на уплату налога по месту жительства» (в чем он, правда, сомневается: «Допускаю, что никакого решения не будет принято, и все останется, как есть»), собираемость НДФЛ непременно упадет, а новая роспись поступлений от него вызовет массу конфликтов и интриг.
Какая ни есть налоговая система – справедливая или нет – ее демонтаж, даже частичный, неизбежно ведет к проблемам. Так что вопрос действительно деликатный.
И все же основное в спорах вокруг того, как следует взимать с граждан подоходный налог, не трудности администрирования и, уж конечно, не забота об удобстве граждан. Речь почти исключительно идет о межбюджетных отношениях. Это, с точки зрения представителей существующей власти, в общем-то, вполне естественно.
Гражданин-налогоплательщик ведь – один из источников пополнения казны, и для казенных чиновников существенно, как поделить поступающие от него деньги.
Представители интересов Московской области, например, упрекают сторонников сохранения нынешнего порядка уплаты подоходного налога в основном по месту работы плательщика в том, что этот порядок лишает область крупных средств, собираемых с жителей области, работающих в Москве. То же самое верно и для других прилегающих к московскому «финансовому пылесосу» регионов. Соратники московского мэра в ответ говорят, что столица не может обойтись без такого серьезного источника денежных поступлений. Подобное же столкновение интересов, само собой, возникает и вокруг других мегаполисов, оттягивающих ресурсы с сопредельных территорий.
Есть у этой темы и другая сторона, о которой ни федеральные, ни региональные чиновники нимало не задумываются. Работник, ранее нечувствительно лишавшийся доли своего заработка, в случае перемен в порядке взимания налога должен будет своими руками отнести деньги в налоговый орган, в котором состоит на учете. Теоретическое знание о том, что налогоплательщик содержит власть, в том числе и ту, с которой сталкивается в повседневной жизни, в массовом порядке приобретет практический смысл. При этом характер власти менять не предусмотрено. Хочется наивно спросить: а не приведет ли это к падению чувства патриотизма? К проявлениям эгоизма со стороны разнообразных групп населения?
Ответственный налогоплательщик, готовый взять представителя власти за грудки и вытрясти из него полагающуюся государственную услугу – тип, не слишком в нашей стране распространенный.
Теоретики утверждают, что таковой водится в западных демократиях и даже составляет там основу гражданского общества. Во всяком случае, такой человек беспокоен, склонен к скандалам и доставляет государству массу проблем.
Можно, конечно, сослаться на представления об исторически обусловленной безропотности наших граждан и живущей в русской душе симфонии с местным начальством. Само оно вряд ли задумывается над политико-психологической стороной предлагаемых новаций, интуитивно полагая себя частью народа, а значит, и свою веру в собственные достоинства – народной убежденностью. Но стоит ли проверять?
