Цивилизация
Президент подписал указ о создании очередного надправительственного органа— Государственного антинаркотического комитета. Возглавит его глава Госнаркоконтроля (профильного правительственного ведомства), коим пока остается Виктор Черкесов. Именно это обстоятельство дало наблюдателям возможность сделать вывод, что комитет якобы создан для смягчения последствий публичной войны между ФСБ и Госнаркоконтролем, о которой сам г-н Черкесов после ареста ряда приближенных к нему людей написал нашумевшую статью в газете «Коммерсантъ». И что этот комитет по своей сути является аналогом Национального антитеррористического комитета, который возглавляет директор ФСБ Николай Патрушев.
В новый антинаркотический комитет, согласно президентскому указу, войдут начальник Контрольного управления президента РФ, по одному вице-спикеру от Совета федерации и Госдумы, главы МВД, Мининформсвязи, Минкультуры, Минобрнауки, Минтранса, МЭРТ, Федеральной таможенной службы, Федеральной миграционной службы, а также—в качестве рядового члена — Николай Патрушев. Как и в случае с антитеррористическим комитетом, задача антинаркотического обозначена, как координация работы различных ведомств. Новый орган получит свою аппаратную вертикаль — по аналогии с антитеррористическими комиссиями в регионах появятся антинаркотические комиссии под руководством все тех же губернаторов.
По сути – классическая межведомственная комиссия советских времен. Парадокс в том, что в прежние времена в них все же был некоторый практический смысл, чего сегодня ожидать не приходится.
Но какими бы официальными или неофициальными причинами ни объяснялось создание подобных структур, по сути, это приводит к размыванию полномочий профильных ведомств в тех сферах, где появляются межведомственные комиссии. Есть, например, проблема борьбы с терроризмом. По роду своей деятельности этим занимаются, прежде всего, ФСБ и МВД. Но есть и Национальный антитеррористический комитет, в котором, согласно статусу его членов, глава МВД, равно как и министр обороны, должен подчиняться директору ФСБ, как руководителю комитета. С другой стороны, внутри правительства, естественно, никакой подчиненности министров внутренних дел и обороны главе ФСБ нет, зато все эти руководители подчиняются напрямую президенту.
В результате, единственным реальным координатором борьбы с терроризмом в стране автоматически становится глава государства, поскольку межведомственный орган просто запутывает ситуацию с полномочиями и субординацией профильных ведомств.
Такая же ситуация получится и с новым антинаркотическим комитетом. В правительстве существует Госнаркоконтроль, единственная задача которого— борьба с незаконным производством и распространением наркотиков. Естественно, отслеживает наркотрафик и ФСБ. Но трудно себе представить, особенно с учетом нынешних личных и межведомственных отношений между Черкесовым и Патрушевым, между ФСБ и Госнарконконтролем, что внутри комитета один будет координировать работу другого.
Не менее странными, с точки зрения сути решаемых проблем, выглядят и другие межведомственные органы, в обилии существующие не только вне правительства, но и внутри него.
Зачем, например, правительственная комиссия по оценке результативности работы министерств и ведомств, когда эту работу в рамках существующих законодательных полномочий вполне могут оценить премьер и президент,
формирующий правительство, заметим, единолично, без всякой возможности парламента или общества повлиять на этот процесс?
Единственным результатом создания межведомственных органов становится размывание полномочий профильных ведомств, снятие с них персональной ответственности за свой «участок работы» и предельное затруднение реального управления процессами. Если любое дело тонет в бесконечных межведомственных согласованиях, если чиновники находятся в одних отношениях субординации внутри правительства и в других—внутри учрежденных комиссий и комитетов,
только президент в состоянии «разрулить» управленческие коллизии, которые, получается, он сам и создает.
Еще одной системной проблемой межведомственных органов является принципиальная невозможность оценить их работу. Для этого вообще не существует никаких количественных и качественных критериев. Если брать борьбу с терроризмом, террористов ловят и предотвращают теракты МВД и ФСБ, а не Национальный антитеррористический комитет. И с наркотиками реально может бороться Госнаркоконтроль или та же ФСБ, но не, допустим, входящие в новую структуру Министерство культуры или думские вице-спикеры. Так что комиссии и комитеты отнюдь не повышают реальный аппаратный статус их руководителей и, тем более, не служат решению проблем, по которым они созданы. Они служат лишь – повторимся — размыванию полномочий и ответственности внутри вертикали власти, передаче всех реальных полномочий (но не ответственности— ведь формально профильные ведомства никуда не деваются) главе государства. Вся остальная власть в межведомственных комитетах и комиссиях выглядит, как группа неполномочных представителей президента, подчиняющихся ему, но лишенных возможности полноценно заниматься своей непосредственной работой.
