Цивилизация
Многие почему-то без ума от «оранжевой революции» и в принципе не против повторения того же сценария и в Москве. Последствия киевского переворота не оставляют сомнений в том, что все революции, к несчастью, одинаковы. Какими бы благими ни были ее цели, в конечном счете все приходит к одному и тому же — циничному изъятию собственности. Украина в силу особенностей своей экономической географии наглядно иллюстрирует этот тезис. Каков по большому счету был сюжет украинских выборов: запад страны против востока. 80% промышленного потенциала Украины — на востоке. Это богатая часть республики, запад — бедная. Бедные выиграли, и социальный реванш западных украинцев совершено естественным образом вылился в передел собственности.
Вряд ли идеологи «оранжевой революции» имели в виду пересмотр приватизации 3 тыс. предприятий, но не исключено, что остановить этот процесс при всем желании им уже не удастся. У революций свои мощнейшие движущие силы. Механизм их действия, внутренние причины, приводящие в движение революционные массы на территории бывшей Российской империи, были сформулированы Михаилом Булгаковым: «Одни по помойкам побираются, а у других штанов сорок пар — надо взять все и поделить».
Формальная национализация сорока пар штанов сути дела не меняет. Активы переходят в собственность абстрактного государства, однако управляют им конкретные люди.
Как правило, народу находящееся в госсобственности имущество особых барышей не приносит: госкомпании перманентно находятся в кризисном состоянии или же переживают реформы, которые, несомненно, обеспечат невиданные доходы, но в очень отдаленной перспективе. Понятно, что это нисколько не мешает государственным менеджерам не забывать о себе: долларовыми миллионерами только в феврале стали бывший полпред, а ныне член совета директоров РАО ЕЭС Леонид Драчевский (он получил акций почти на $4 млн), а также, к примеру, член совета директоров компании Александр Волошин (15 членов совета получили 500 млн рублей вознаграждения за работу) и т. д. И это все абсолютно «по-белому». Однако всегда есть возможность использовать «серые» схемы, которые сулят большие на порядок доходы: нередки случаи, когда, например, акционерами эксклюзивного генподрячика госкомпании оказываются члены семьи топ-менеджера и т. д.
В принципе то, как делят имущество на Украине, мало интересно московскому наблюдателю. Забавно, конечно, наблюдать, как они с таким пионерским подходом к собственности на полном серьезе намерены вступить в Евросоюз, причем, похоже, при жизни нынешнего поколения украинских людей. Жаль только, что карающая длань революционной законности дотянулась до киевского «Динамо», 99% акций которого арестовал справедливый украинский суд. «Динамо-Киев», вероятно, одно из немногих бесспорных достижений независимой Украины. По совокупности результатов за последние десять лет это, несомненно, сильнейший клуб Восточной Европы.
Формально то, что случилось с акциями киевского «Динамо», — спор хозяйствующих субъектов. В том, что арест произошел с благословения властей и вслед за ним вероятна и смена собственников, не сомневается никто. Да, собственно, никто и не скрывает желания отобрать клуб у нынешних владельцев и национализировать его: вице-премьер Украины Николай Томенко не исключил возврата киевского «Динамо» в собственность государства. Возможно, деятелей «оранжевой революции» вдохновляют бизнес-успехи нынешних акционеров «Динамо», однако само по себе содержание футбольного клуба — достаточно накладное в финансовом плане дело. Даже в Западной Европе футбол в целом не приносит владельцам клубов каких-то баснословных дивидендов — за редкими исключениями вроде «Манчестер Юнайтед». Напротив, нередки случаи просто банкротства, как случилось, например, с «Фиорентиной», на грани финансовой несостоятельности балансирует «Лидс», вынужденно распродавший лучших игроков, чуть не стал банкротом в 2003 году «Монако».
В Восточной Европе далеко за гранью убыточности находятся подавляющее большинство команд — своим существованием они обязаны главным образом энтузиазму владельцев, из года в год тратящих миллионы долларов на содержание команды. Акционеры футбольных клубов, конечно, не святые: как правило, местные власти компенсируют им по крайней мере часть убытков, предоставляя те или иные преференции.
<1>Когда эта хрупкая симбиотичная конструкция рушится, последствия бывают необратимыми. Последний пример такого рода — волгоградский «Ротор», вылетевший из высшей лиги сразу во вторую и едва совсем не лишившийся статуса профессионального клуба. До него тем же путем прошли «Черноморец» (Новороссийск), «Жемчужина» (Сочи), «КамАЗ» (Набережные Челны), «Текстильщик» (Камышин). Наверняка примеры такого рода есть и на Украине. Конечно, хотелось бы, чтобы киевское «Динамо» не разделило участь перечисленных выше коллективов даже в минимальной степени.
Было бы в высшей степени здорово, если бы этот коллектив даже в случае смены собственника остался одним из ведущих клубов Европы, по крайней мере Восточной. Однако у революций свои законы и система приоритетов, отличная от общечеловеческой.
Допускаю, что у муллы Омара и талибских революционеров были свои, обусловленные какими-то внутренними процессами, весьма убедительные причины для уничтожения древнейших буддистских изваяний в Афганистане. Однако это их не оправдывает: с общечеловеческой точки зрения талибы (организация запрещена в России) предстали настоящими варварами.
Возможно, для атаки на владельцев киевского «Динамо» есть какие-то очень веские с точки зрения логики развития «оранжевой революции» причины — скажем, разгром «клана Суркисов». Однако если в результате этого процесса киевское «Динамо» перестанет быть самим собой, любые объяснения происходящего не извинят ни вице-премьера Украины Николая Томенко, ни бизнесмена Константина Григоришина, который еще в декабре пообещал «из принципа» отобрать клуб у нынешних владельцев.
