Цивилизация
Как справедливо заметил Козьма Прутков, усердие все превозмогает. В современной России это правило начало распространяться и на закон. В рамках новейшей игры «люди ока государева против олигархов за раздел по справедливости» свой вклад решил внести руководитель Счетной палаты Сергей Степашин. В процессе очередного выяснения, куда делись деньги, выделенные на 300-летие Санкт-Петербурга, он попутно выступил и по самым актуальным проблемам российской экономики.
В том смысле, что какое право имеет г-н Абрамович тратить деньги на клуб «Челси» (ладно бы на «Зенит»), когда наша экономика нуждается в инвестициях.
И попутно в духе новых веяний добавил, что вот скупили за бесценок нефтяные компании, а средства расходуют не туда, куда надо.
Понятно, что политику негоже отставать от мейнстрима, и если сегодня главное — заставить олигархов поделиться, то неудовольствие руководителя контрольного ведомства тем, как неправильно были приватизированы нефтяные компании, вполне понятно. Но речь сейчас немного о другом. Делая свое громкое и весьма приятное с точки зрения пиара заявление, г-н Степашин буквально на минуту выпустил из виду маленькую деталь. Руководимое им ведомство имеет своей функцией контроль за правильным расходованием государственных бюджетных средств. Так уж случилось, что клуб «Челси» был приобретен на частные деньги, и, учитывая резонанс сделки и английский взгляд на тему, можно не сомневаться: деньги совершенно белые. То есть покупка клуба осуществлена на деньги, не принадлежащие по действующим пока еще на территории России законам государству.
И, следовательно, как бы это помягче сказать, сделка не входит в юрисдикцию Счетной палаты, как бы ни хотелось ее руководителю обратного.
Призыв «разобраться», несомненно, найдет отклик среди граждан. Но опять же если г-н Степашин призывает разобраться с покупкой английского клуба и провести соответствующую проверку, то он на это не имеет законного права. Поскольку на что тратит свои деньги г-н Абрамович, никаким образом Счетной палаты не касается. Еще более странным было такое заявление г-на Степашина как частного лица, но это уж совсем экзотический вариант. Поскольку для подобных запросов есть, как минимум, специально обученные депутаты Думы. Если же речь шла о проверке самого процесса приобретения «Сибнефти», то опять это не компетенция Счетной палаты. Заметим сразу, что вообще пересмотр итогов приватизации, какой бы странной она ни была, был бы худшим из подарков для государства. В любом случае каждое такое решение требует сегодня специального законодательного сопровождения. Не говоря уж о том, что упаси боже от возможного передела собственности в таком масштабе.
Не важно, с какой целью Сергей Степашин сделал свое заявление. Важно, что правовое сознание у человека, прямо связанного с обеспечением соблюдения закона, в период выступления по поводу покупки футбольного клуба оказалось как бы отключено.
Такая практика временного отключения правового сознания для придания речи большего резонанса становится все более характерной для российских государственных деятелей.
~ Вот в городе Страсбурге г-н Селезнев призвал применять к террористам смертную казнь. Что называется, выбрал время и место. Пафос речи, вызванный взрывами в Тушине, понятен. Только два замечания. Если речь о террористах-смертниках, то призыв к смертной казни для них вообще не имеет смысла, то есть призыв наказать рыб путем утопления, поскольку они (не рыбы, а смертники) именно к этому и стремятся. Если же речь о террористах вообще и признанных таковыми судом в частности, то этим, взрывающим и убивающим всех подряд, никакого наказания много не будет. Но пока в Европе и в России действует мораторий на смертную казнь. И хотя в обществе нет еще выраженного мнения большинства по этому вопросу, сегодня по закону казнить нельзя. И спикер нашей Думы, представитель органа законодательной власти, мог бы об этом помнить, когда конструировал свою зажигательную речь.
Но звучит хорошо, резонанс вызывает, ТВ и прессой широко отмечается — так что еще надо? И если перефразировать слова популярного персонажа из «Адъютанта его превосходительства», ротмистра Волина, то в результате, господа, мы имеем тот уровень правового сознания, который имеем.
