Пролетарии всех стран – извините

Если бы я был президентом России и выступал на юбилейном саммите ООН после начальника Экваториальной Гвинеи и перед начальником Мальдивских островов, то я бы сказал:
       Дорогие друзья, вы знаете, с самого моего приезда сюда в Нью-Йорк мне все время как-то неловко. Неловко особенно потому, что журналисты внимательно следят, посадят ли меня за главный стол или за второстепенный. И когда, наконец, сажают за главный, мне становится еще неуютнее. По расположению моей тарелки судя, я должен решать какие-то там судьбы планеты, управлять народами к вящему их благоденствию и отстаивать права человека во всем мире.
       А я не могу. Более того, скажу вам, вы — тоже не можете. То есть я искренне пытался управлять, отстаивать и решать. Верю, что и вы все искренне пытались. Но тысячелетие кончается и, видимо, никому мы тут больше не нужны, и никакой пользы от нас нет, кроме вреда.
       Неоднократно, поверьте мне, неоднократно, я пытался убеждать народ, что для счастья и благоденствия Родины надо трудиться. Однако же народ не желал трудиться, так что приходилось кричать на него и даже сажать его в тюрьму. Потом я вдруг понял, что никакого народа на самом деле не существует. Было у вас такое чувство? Когда, например, видишь красивую девушку, и девушка улыбается тебе, и хочешь ее обнять, но вдруг оказывается, что это все во сне, и девушка сон, и только машешь руками, и падаешь с кровати, и больно бьешься головой об пол.
       Еще я совершенно уверен, что еды и всякого прочего добра на Земле более, чем достаточно. При этом у меня в России и у вас в Африке, и даже вот тут у старины Билла в Америке дети голодают и люди убивают друг друга за кусок хлеба. Один умный человек объяснил мне, что все дело в перераспределении благ. Что если все добро на Земле взять и хотя бы поделить по-честному, то наступит полное счастье. И я решил заняться на президентском посту перераспределением благ. Однако очень скоро выяснилось, что умный человек этот, на самом деле террорист, убийца, и на совести его множество невинных человеческих душ. А про блага выяснилось, что одна из рек, по которым эти самые блага вытекают из общего котла, проходит прямо через меня. И во-первых, мне очень жалко отказываться от своих благ, а во-вторых, как только я от них откажусь, меня немедленно перестанут пускать на юбилейные ассамблеи и уж тем более не станут сажать за главный стол. И что же мне делать?
       Я понял, дорогие друзья, что от меня ждут только красивых показных жестов и ничего больше. Мне страшно говорить об этом, но если бы, когда затонула подводная лодка, я поехал туда на Баренцево море и метался бы там по палубе корабля «Петр Великий», и кричал бы что-то в телекамеру, и тянул бы какой-то канат, то всем бы это понравилось, и народ полюбил бы меня еще больше. Ужас какой! Это был бы циничный обман, но именно что от меня ждали обмана.
       Беда в том, что обман везде. Старина Билл обманывает всех на свете, когда бомбит Косово, я обманываю, когда бомблю Чечню. А правда заключается в том, что стоит нам отменить самих себя, как немедленно отменятся все на свете войны. Земли ведь не могут сами по себе вести войн. Войны ведут государства, а государства — это мы с вами, и стало быть, стоит нас отменить, как отменятся и войны.
       В последнее время я все чаще и чаще думаю, что в этом зале должны заседать не мы, а разные, знаете ли, рупперты мердоки и биллы гейтсы. Во всяком случае, бюджеты у каждого из них больше, чем бюджет вверенного мне государства. Еще удивительнее, что Мердок и Гейтс с легкостью перелетной птицы не замечают главной нашей с вами святыни – государственных границ. И когда их народы не желают трудиться, они решают эту неразрешимую для нас с вами проблему простым увольнением. И ежели у них возникают конфликты, то они, конечно, тоже ведут войны, однако же в их войнах не погибает никто, или погибают один-два человека. У нас же с вами – погибают миллионы и тысячи.
       Беда только в том, что чрезвычайно эффективные и хорошо управляемые империи Мердока, Гейтса и им подобных на самом деле являются государствами феодальными, изначально предполагающими принципиальное неравенство людей. С этим мы не можем смириться – вот главная беда.
       А зря. Последнее время я все чаще думаю, что честнее было бы сказать людям правду. Равенство невозможно. Счастья на земле нет, есть только покой и воля, как сказал у нас в России один гениальный феодал. Сказав это, можно уйти в отставку всем составом Генеральной Ассамблеи ООН, распустить армии, отменить границы, и наняться клерками в компанию Майкрософт, если, конечно, примут.