Цивилизация
Григорий Пасько, не важно, в качестве ли офицера или в качестве журналиста, посягнул на самое святое, что есть в сердце каждого русского, – на видимость страны.
Кроме секретов, ничто на свете не создает в наших сердцах светлого патриотического чувства. У нас есть, конечно, нефть, но она создает немножко денег, а светлого чувства не создает. У нас есть ракеты, но они те же самые, что и на Украине, то есть, как выясняется, бьют по своим.
У американцев вот хоть и дурная, но все же страна. Морские пехотинцы, диспетчеры на авианосцах со светящимися палочками в руках, кино про развевающийся флаг, на фоне которого поют, обливаясь слезами, простые американцы по двенадцать тысяч долларов за фильм, бюджетный дефицит, наконец, и тот у американцев намечается, а у нас — нет. Я хочу сказать, мы ведем войну и американцы ведут, нам взорвали дома и им взорвали. Так у них из-за войны и терактов дефицит бюджета будет, а у нас нет, даже несмотря на теракты и войну. А все потому, что у них экономика есть, а у нас — только государственные секреты.
Беда не в том, что вредные военные сбросили какие-то там ядерные отходы в воды Тихого океана и чуть не отравили японцев. Беда в том, что сам журналист и офицер Григорий Пасько верил, будто действительно сбросили, и будто у нас эти ядерные отходы есть, и будто у нас есть Тихоокеанский флот, в то время как у нас ничего этого нет, а есть только государственные секреты при полном почти отсутствии государства.
Честь русского офицера не позволила Григорию Пасько допустить мысль о том, что само существование флота есть фикция. Не мог офицер всерьез думать, будто не существует страны, которой он присягал, а существует только секрет, разглашать который запрещено.
Я вот сейчас могу разгласить все государственные секреты, причем ни один читатель ни на секунду не усомнится в достоверности моей информации.
Все знают, что никакой защиты окружающей среды не существует, и если найдется у кого-нибудь в России какой-нибудь опасных отход, то этот отход немедленно выбрасывают в море или в речку. Есть возражения? Нет. И я даже могу попытаться продать этот секрет японцам, только японцы не покупают общеизвестных секретов, а спецслужбы не станут следить за мной, потому что мой секрет интереса для спецслужб не представляет.
Могу раскрыть другой секрет, что никаких спецслужб на самом деле нету, а есть просто люди, которым надо как-то оправдывать бюджетные вложения в себя, причем их интересуют не бюджетные вложения даже, а тот грозный статус, который сопутствует этим бюджетным вложениям.
Все понимают также, что армии нет, потому что большая армия разбила бы партизанские отряды в Чечне, как американцы разбили в Афганистане, а раз наша армия не разбила чеченскую до сих пор, значит, и армии нет.
Мало кто надеется, что в случае ядерной войны хоть одна ракета у нас взлетит, а не взорвется на старте, как бы там президент ни жал на красную кнопку в ядерном чемоданчике.
Тут как с бесами, сглазом, порчей и прочим хиромантическим бредом. Пока не веришь в сглаз, сглазить тебя невозможно. Пока не веришь в существование государства, нельзя просто физически выдать никакого государственного секрета.
Однако же русский офицер верил в существование государства, которому присягал. Стало быть, он верил и в существование государственных секретов. Еще он верил, будто можно государство изменить в лучшую сторону, если выдать общественно-вредные секреты японцам.
И что же? Его осудили на четыре года. Ему требуют двенадцати лет. Никто не знает толком, в чем его обвиняют, потому что процесс закрытый. И главный общеизвестный секрет, который я немедленно выдам, заключается в том, что потому процесс и закрытый, что дутый и выдуманный. Обвинений против Пасько не существует, как не существует флота, прокуратуры, государства и его тайн.
Есть просто тени прокуроров, которым хочется казаться людьми. Перестань Пасько верить в реальность этих призраков, и они растают. Но это выше сил офицера и журналиста. Тогда вместе с призраком прокурора растают призрак офицера и призрак журналиста. Останется только Григорий Пасько. Никто, но зато на свободе.
