Цивилизация
В Петербурге, в Морском институте, название которого я, как человек сухопутный, могу, конечно, спутать, на днях будет установлен памятник адмиралу Колчаку. Ну, тому самому, который белогвардеец, который душил при помощи Антанты молодую советскую республику.
Историческая справедливость, наконец, восторжествовала. Российская общественность вспомнила, что Колчак не только белогвардеец, прославившийся предсмертным пением романса «Гори-гори, моя звезда», но и крупный мореплаватель. Он, говорят, прокладывал северный морской путь, чего-то там открывал в Ледовитом океане. Ну, да я ведь морской историей не интересуюсь. Я интересуюсь историей человеческой.
Адмиралу Колчаку ставят памятник как мореплавателю, учившемуся в Петербурге. А я вот думаю: согласился ли бы сам Колчак с такой постановкой вопроса?
По этому поводу мне вспоминается совсем другая история про русского офицера и белогвардейца. Про Николая Гумилева. Поэта. Его, если помните, обвинили в том, что он будто участвовал в заговоре, в котором он, судя по всему, действительно участвовал, и повезли казнить.
Есть об этой казни легенда, что, дескать, привезли Гумилева и еще кучу заговорщиков на какой-то пригородный полигон НКВД. И построили. Заговорщики плакали, молили о пощаде, кричали, что невиновны. Говорят, только Гумилев стоял молча и спокойно курил.
А НКВДешники в те времена были еще образованными мерзавцами. Поэтому какой-то НКВДешный чин узнал Гумилева в толпе и крикнул:
— Поэт Гумилев, выйти из строя!
Гумилев вышел.
— Николай Степаныч, идите домой! – сказал чекист.
— А эти? – Гумилев спокойно и презрительно обернулся на скулящих заговорщиков. – А с этими что будет?
— Гумилев, не валяйте дурака! Идите домой!
— Здесь нет поэта Гумилева, — отвечал Гумилев. — Здесь есть офицер Гумилев.
С этими словами он встал обратно в строй и был расстрелян.
В наши времена эта история выглядит чересчур, пожалуй что, пафосной. Ежели равняться на Гумилева в том, что касается благородства, то придется всех политических деятелей измазать дегтем и обвалять в пуху, каждому второму телеведущему насильно посыпать голову пеплом, да и автору этих строк тоже как-то на фоне Гумилева неуютно.
Но я все равно думаю. Вот Гумилев предпочел быть офицером, которого казнят за заговор, нежели поэтом, которому жмет руку товарищ Жданов. Или вот Колчак – кем бы предпочел быть? Белогвардейцем, имя которого накокаиненная матросня вычеркивает из учебников истории, или мореплавателем, которому ставят памятник люди, потопившие подводных лодок больше, чем он потопил окурков?
Или так: согласился бы Колчак войти в историю Отечества только как мореплаватель или предпочел бы запомниться народу в первую очередь как один из лидеров белого движения?
Нет, я конечно же рад, что Колчаку поставят памятник. Только пусть на этом памятнике напишут, что Колчак ненавидел и истреблял как бешеных собак всех военных, обращавшихся друг к другу с использованием слова «товарищ».
