Цивилизация
Некоторые не хотят смотреть фильм «Утомленные солнцем-2: Цитадель». Опасаются разочарований, потрясений и предсмертного бреда героев хронометражем в три часа. Это неправильно. Картина «Цитадель» — бодрое, жизнеутверждающее произведение, по большей части увлекательное и даже задушевное. Но интересна она не сюжетом, а режиссером. «Цитадель» — кино про то, чем Михалков города берет. Про танковую мощь михалковского характера.
Никите Сергеевичу Михалкову пришлось пережить грандиозный провал предыдущего фильма «Предстояние». С премьеры картины в Государственном Кремлевском дворце знатные зрители уходили, пряча глаза, кинематографисты отказывались от комментариев, журналисты ликовали: наконец-то Акела промахнулся. Журналисты Михалкова не любят, это правда, — за его общественно-политическое и личное. А вот за кино его приходилось уважать — все-таки столько блистательных фильмов и ролей. И тут пал последний бастион — его кинематографический авторитет. Никто не посмел бы кинуть камень в Никиту Сергеевича, пока он снимал прекрасное кино. Провал фильма развязал критикам руки, а сам режиссер превратился в интернет-мем, в мишень для блогерских шуток. Обсуждение фильма «Предстояние» войдет в историю как пример одномоментной карнавализации рунета: публика слагала стихи и частушки, плясала, пела и ликовала так, как будто Железного Феликса снова стаскивали с постамента на Лубянке.
Стать темой для злых шуток распоясавшихся масс — это испытание, которое нелегко пережить. Любому Петрову и Васечкину было бы неприятно, что уж говорить о Михалкове.
Конечно, не удержался Никита Сергеевич от ответных выпадов в сторону блогеров, назвал интернет отдушиной для ущербных людей. Расстроился, разозлился, обиделся, как всякий живой человек. А вот дальше пути живых расходятся: одни предаются отчаянию, другие снова взбираются на Николину гору. И надо отдать должное Никите Михалкову: он смог перезарядить свои танковые орудия.
Первым делом залез в интернет-тыл врага, организовал популярное шоу «Бесогон ТВ». Блогеры — люди злые, но отходчивые. Им приятно, когда «сам» приходит к ним с шутками и песнями. Это сразу примиряет неискушенных бойцов с Никитой Бесогоном, снимает социальные и психологические противоречия. Интернет и правда существует для реализации и компенсации комплексов. Михалков выжал-таки из этого лимона свой лимонад.
Или взять, скажем, премьеру картины. Трудные уроки «Предстояния» пошли на пользу создателям эпопеи. Никакого имперского пафоса и массовки из ряженых бойцов и девушек в цвету — «Цитадель» представляли как кинофильм, а не как эпохальное событие в жизни страны. И это только помогло картине: критики теперь направляют свое жало на разбор художественных достоинств фильма, позабыв на время об отношениях Михалкова и власти, которая тогда гостеприимно распахнула ворота Кремля для любимого режиссера.
Поздравить Никиту Михалкова с премьерой пришли всего два министра — Сергей Шойгу и Александр Авдеев. Костяк зрителей составляли кинематографисты. Премьера «Цитадели», если ее рассматривать в геометрии вертикали, не шла ни в какое сравнение с премьерой «Предстояния». Зато атмосфера была почти семейной — родные, друзья и даже Алла Пугачева под руку с Константином Эрнстом. Фильму опять же от этого только лучше: критик дополнительно не раздражается на чиновников, шествующих в кинозал под прикрытием ФСО.
Сам Никита Михалков в своей речи, предварявшей показ, был удивительно скромен: «Спасибо, что вы пришли, несмотря на перекрытия дорог. Я боялся, честно говоря, учитывая, что сегодня первый рабочий день после праздников...» Сказал про паучка и комарика, которые могут решить судьбу боя. В фильме они тоже есть. Со сцены рождения комара и его полета над окопом начинается картина. Тема мелких людишек, комаров, мошек и мышек вдруг появляется в «Цитадели». То они голыми руками берут фашистскую крепость, то уводят из-под носа у великих девушку их мечты. Иногда даже думаешь: а не интернет ли комарики так накусали маститого режиссера, что он вдруг обратился к низам, к этим насекомым мироздания?
Как бы то ни было, а зрители на фильме поплакали (сама видела) и смогли досидеть до конца. Из зала никто не уходил (финальных титров «Предстояния» дождались год назад не все). Появление съемочной группы с гармонистом по окончании картины вызвало ликование публики. Никита Михалков достал очередной профессиональный козырь — предъявил команду, работавшую над фильмом. И заботливо расставлял коллег по сцене: Инну Чурикову разместил в центре композиции, Викторию Толстоганову приобнял и выдвинул на первый план. Дочери режиссера Анна и Надежда заняли скромные места в конце шеренги.
Даже банкет после «Цитадели» не шел ни в какое сравнение с банкетом после «Предстояния». В Кремле торжественно резали торт «о великой войне», а в «Октябре» ограничились легким фуршетом. Режиссер ни разу не присел, принимая поздравления. Мало того, Михалков периодически покидал вип-убежище и выходил к публике и журналистам. Со стаканом апельсинового сока, представляете? Ну кто бы еще так сделал? Операторы обсуждали потом между собой этот его пиаровский жест. И коллективно одобрили. А кинематографисты вообще как дети: кричали «Браво, Михалков! Михалков, браво!».
И это все очень жизнеутверждающе. Талант, знатная фамилия, связи — вещи преходящие. Сегодня есть, завтра Бог отнял. Сила воли плюс характер делают судьбу и отделяют Михалкова от Петрова и Васечкина. Васечкин давно бы сгнил в окопе, схлопнулся, как бабочка под ладонью Меньшикова-Мити. Никакой это не бред, что в финале картины на Берлин едут танки под предводительством неубиваемого Котова, которого ни мина не берет, ни снайперская пуля, ни критические рецензии, ни отъем мигалок. Никита Сергеевич Михалков снял фильм про себя. Про то, как он голыми руками цитадели берет. И за такое искреннее кино большое ему спасибо.
