Цивилизация
Наш сложный, непостижимый, противоречивый и единственный для нас мир устроен очень просто.
Пока мировые СМИ взахлеб обсуждают последствия мирового финансового кризиса, разорение крупнейших инвестбанков, падение фондовых индексов, еще одного вида человеческих абстракций, влияющего, тем не менее, на благополучие многих людей, тихо, почти незаметно проходит другая информация. Всемирная продовольственная организация скромно сообщает, что количество голодающих на земле в результате продовольственного кризиса за год увеличилось с 870 миллионов до 925 миллионов человек.
Что важнее – 20 триллионов долларов, которые потеряли мировые рынки, как нам кажется, все эти «буржуины проклятые», с момента начала острой фазы финансового кризиса, или почти миллиард людей (как их вообще можно точно подсчитать – просто не представляю), у которых нет или почти нет никакой еды?
Увы, важно и то, и другое. Потому что одно и другое связано.
Все действительно очень просто. Деньги и еда остаются главными координатами существования человеческой цивилизации, и в этих координатах помещается все остальное: государства, политика, искусство, наука, религия, войны. Наличие или отсутствие денег и еды у большинства населения остается ключевым критерием оценки реальной эффективности действий любой власти, любых международных организаций, в том числе далеких от экономики. Даже состоятельность любой отдельной жизни – по крайней мере, с точки зрения обывателей, оценивается по способности человека прокормиться и содержать хотя бы себя, а в лучшем случае кого-то еще.
Деньги и еда, несмотря на все чудесные изобретения, научно-технический прогресс, ужасы рукотворных и природных катастроф, остаются фундаментом человеческой жизнедеятельности.
Деньги и еда, за которые люди порой готовы перегрызть друг другу глотки, а порой – поделиться последним – объединяют богатых и бедных, христиан и мусульман, бандитов и праведников, политиков и избирателей.
Нам только кажется, что «сытый голодного не разумеет». Что уволенный через девять месяцев после вступления в должность глава разорившегося банка Merill Lynch Джон Тейн, получивший 11 миллионов долларов отступных, и какой-нибудь афганский крестьянин, живущий на 100 долларов в течение всей жизни, по отношению друг к другу – инопланетяне. Богачи и бедняки, голодные и сытые – это одно-единственное человечество, которому в каждый момент его существования не хватает на всех денег и еды. Собственно,
все утопии, существовавшие на уровне идей и книг или воплощавшиеся в жизнь огнем и мечом, были посвящены достижению той самой мировой гармонии, при которой у всех есть достаточно еды и денег.
Ради этого коммунизм как доктрина рассуждал об отмене денег как изначального зла, непреодолимого препятствия на пути к всеобщему благоденствию и делал ставку на честное распределение. Забывая, что распределяют эти блага люди, которые тоже хотят есть. А еще эти блага нужно произвести или хотя бы собрать с земли и деревьев, добыть на охоте, наконец.
Такой первобытный взгляд на суть мира вовсе не является пещерным. Сколько бы мы, люди, ни кичились своим особым положением в мироздании, мы все равно в значительной и ключевой степени животные, часть природы. Мы пока не научились и вряд ли научимся побеждать смерть, которая, в свою очередь, побеждает все, рожденное природой. Да, мы поворачиваем реки и меняем своей хозяйственной деятельностью (ради тех же денег и еды) климат целых регионов. Мы победили или почти победили некоторые болезни, относительно недавно, по историческим меркам, считавшиеся практически неизлечимыми – ту же чуму, например. Но приобрели новые болезни.
Сам факт смерти резко осложняет проблему понимания цели нашего существования, всех наших действий. Именно поэтому лучшие из нас пытаются преодолеть эту критическую физиологическую зависимость жизни наших организмов от еды и денег, без которых пищу во все более технократическом мире просто не достать. Мы ищем идеалы и стремимся к истине, мы пытаемся найти свою правду, своего бога, мы сочиняем себе мечты, чтобы оправдать собственное существование. Но мы не отменили и никогда не сможем отменить той животной части себя, которая все равно оказывается решающей для самого факта нашего выживания.
Если человечество додумалось до появления вегетарианства и отмены смертной казни, если смогло отказаться от дуэлей и дошло до того, чтобы выбирать себе правителей всеобщим голосованием – еще не все потеряно. Мы смертны, наш мир изначально дисгармоничен. Но
всякая государственная политика и всякая индивидуальная деятельность человека, изначально продиктованная животной необходимостью есть, чтобы жить и выжить, должна объединять нас. Хотя бы ради того, чтобы в мире было как можно меньше голодающих, чтобы, по возможности, не происходили глобальные финансовые кризисы и войны.
Возможно, со временем мы научимся побеждать еще и ураганы с землетрясениями, не допускать авиа- и автокатастроф, полностью лечить рак, продлить срок работы сердца раз в десять. Но раз уж мы родились, очень важно не торопиться умирать и тем более не торопить смерть других людей.
