Человек на троне

У страны вот-вот поменяется президент. «Главная цель жизни любого нормального человека, кем бы он ни работал, дворником или президентом, заключается в том, чтобы просто по-человечески прожить эту жизнь», — сказал на встрече с избирателями в Нижнем Новгороде человек, который скоро займет практически царский (судя по полномочиям) трон России . Золотые слова, только

«царям» очень редко удается оставаться приличными людьми, хотя для них это умение еще и свидетельство высшего профессионализма.

Когда вы имеете дело с авторитарными режимами, где власть предельно персонифицирована, есть истории, которые совершенно безошибочно выдают характер человека, правящего такой страной. Например, можно разделять политические убеждения президента Белоруссии Александра Лукашенко, кому-то он может нравиться как мужчина. Но отказ освободить из колонии на три дня оппозиционного кандидата в президенты Александра Козулина, чтобы он мог похоронить свою жену Ирину (Козулина отпустили только после его голодовки, митингов протеста и требований представителей иностранного дипкорупса в Минске), а затем запрет хоронить женщину в столице — это характеристика Лукашенко-человека. Как история с Василием Алексаняном; или приход чекистов в школу, где училась дочь Михаила Ходорковского, для проверки ее дневника; или отказ впустить в Россию, теперь уже к законному супругу, журналистку Наталью Морарь без предъявления хоть какого-то, пусть самого идиотического, объяснения — это характеристика не только российского политического режима, но и конкретного человека Владимира Путина.

По отношению к смерти или болезни, к тому, что не зависит от политических взглядов или бизнес-интересов, нет ни эллина, ни иудея, ни дворника, ни президента. Все мы — просто люди и только люди. Или нелюди.

В общем, вполне логично, что глава государства, который загорает в Сочи, когда тонет атомная подводная лодка «Курск», который использует трагедию Беслана как повод для отмены выборов губернаторов, очень доволен итогами своего правления, ни за что не испытывает стыда и никогда не извинялся. Прикручивание человека, больного СПИДом и раком, к больничной койке цепью вполне вписывается в чисто человеческий, а не только политический стиль нынешнего российского царствования. Возможно, уходящий президент искренне полагает, что царь не может быть ни в чем виноват по определению, что чувство стыда или чувство вины — признак слабости правителя. Как бы там ни было,

царь Путин победил Путина-человека, и эта победа определяет всю атмосферу жизни в сегодняшней России.

Надежды на некоторую оттепель с приходом Медведева, которые полушепотом выражает значительная часть российской политической элиты, на самом деле связаны не со степенью самостоятельности преемника. Конечно, ему понадобилась бы политическая воля, чтобы, наконец, отстранить спецслужбы от бизнеса, пересмотреть хотя бы самые резонансные, откровенно сфабрикованные уголовные дела путинской эпохи, отказаться от использования вульгарной пропагандистской машины общенациональных телеканалов, все более явно возбуждающих в населении откровенно скотские ксенофобские инстинкты. Но

главные надежды связаны как раз с тем, что медведевские слова про необходимость «прожить жизнь по-человечески» не разойдутся с делом. Что Медведев-человек сумеет победить Медведева-президента.

Для каждого политика, оказавшегося на вершине властной пирамиды, конфликт между политическим и человеческим — едва ли не главная личная проблема. Гигантская ответственность, широкий набор полномочий, искушение распоряжаться судьбами многих других людей, страх, желание продемонстрировать чуть ли не божественную силу создают такой коктейль ощущений, который может опьянить любого человека, ставшего правителем. К этому коктейлю часто примешивается еще и груз истории: правители в России веками проявляли человечность неизмеримо реже, чем жестокость под маской политической целесообразности. Ленинским тезисом об «избирательном гуманизме», бесчеловечным по самой своей сути, руководствовались и до, и после вождя мирового пролетариата, сформировавшего те политические обычаи, которыми в России во многом пользуются до сих пор.

Медведеву очень важно не бояться быть «слабее» Путина.

В России вообще принято путать хамство с уверенностью в своих силах, а жестокость с твердостью. Если вообразить страну человеком, придется признать, что Россия начала ХХI века — человек со скверным характером. Истеричным, взбалмошным, непредсказуемым, порой откровенно хамским. И это вовсе не свидетельство ее мощи, скорее — немощи. Можно говорить сколько угодно правильных слов о «модернизации» и «инновационном рывке», о желании государства сделать жизнь всех людей прекраснее и богаче (ни одна власть ведь не говорит, что хочет сделать жизнь подданных ужаснее и беднее), но без человечной власти в стране, где роль верховного правителя все еще слишком велика, не будет нормальной человеческой атмосферы. А без такой по-настоящему «домашней атмосферы» Россия не сможет стать полноценным уютным домом для миллионов людей.