Путин–Чубайс: роман с продолжением

История отношений двух крупных российских политиков говорит в пользу того, что глава государства просто в принципе склонен с высокой степенью доверия относиться к руководителю электроэнергетической монополии. И в этом он не одинок: большая часть отечественной властной элиты видит в Чубайсе «челночного дипломата», которому доверяют урегулирование сложных конфликтных общезначимых проблем — от выборов 1996 года и спецмиссии в МВФ летом 1998-го до реформы энергетики в 2003-м. Уровень уважения и доверия к Чубайсу в элите столь же высок, сколь низок его электоральный рейтинг в широких трудящихся массах.

История взаимоотношений Путина и Чубайса едва ли изобилует какими-то пикантными подробностями. Но совершенно очевидно, что их объединяет принадлежность к политическому клану Анатолия Собчака. В случае с Чубайсом это обстоятельство гораздо менее значимо, что не мешало Анатолию Борисовичу с неизменным уважением относиться к этой одной из главных фигур в российском перестроечном демдвижении. Более того, во время братоубийственных дискуссий в СПС по поводу того, можно ли иметь дело с Путиным, Чубайс с присущей ему горячностью защищал репутацию президента, особо упирая на то, что тот не предавал Собчака и всегда ему помогал (на этой почве сопредседатель СПС и рассорился с Сергеем Ковалевым). И это при том, что отношения Анатолия Александровича и Анатолия Борисовича не были безоблачными: в 1991 году Собчак не простил Чубайсу его публичного отказа от должности председателя Ленгорисполкома и, став мэром, понизил в должности до главного экономического советника.

Возможно, стопроцентное доверие Чубайса к Путину обусловлено еще и тем, что его собственные ближайшие соратники работали вместе с Владимиром Владимировичем в Питере. Вряд ли является случайным то обстоятельство, что замы Собчака Алексей Кудрин и Владимир Путин одновременно появились в Москве в 1996 году, а будущий глава государства занял пост руководителя Главного контрольного управления президента сразу после своего коллеги Кудрина, уходившего в Минфин.

Кто кого пригласил в Москву, остается вопросом, до конца не проясненным, но тот факт, что первые несколько дней своей работы в столице Путин сидел в кабинете чубайсовского соратника Якова Уринсона, говорит о многом…

С тех пор много воды утекло, и внимательный политический наблюдатель мог по-разному трактовать некоторые факты, свидетельствующие об эволюции отношений по линии Путин--Чубайс. Некоторую ясность внесла эпопея с утверждением пакета законопроектов по реформе электроэнергетики, который с большим трудом, но был принят парламентом. И, учитывая нынешнюю конструкцию российской власти, произойти это могло только благодаря одобрению Владимира Путина, которого все, кто только мог, пугали повышением тарифов на электроэнергию и, соответственно, недовольством населения. Не менее симптоматичным оказалось и появление президента на церемонии открытия первого агрегата Бурейской ГЭС. И опять-таки вокруг этого события развернулась нечеловеческая лоббистская борьба, которая продолжалась даже после того, как президент принял письменное решение о том, что он все-таки едет на открытие. При всех оговорках по поводу того, что на Бурею работала «вся страна», Путин назвал само событие чудом. Собственно, Чубайс в ходе самой процедуры играл по правилам и держался максимально дистанцированно, хотя мог сделать акцент на своей действительно колоссальной роли в восстановлении долгостроя еще советских времен.

Не менее заметным свидетельством доверия к главе РАО стало фактическое разрешение на приватизацию безнадежного российского ЖКХ — процесс создания «Российских коммунальных систем» был доверен именно Чубайсу: сфера эта деликатная, и потому человек нужен был надежный, не способный попросту украсть деньги или потратить их нецелевым образом.

Косвенно о поддержке свидетельствовало и то, что Чубайс получил добро на покупку грузинской электроэнергетики, и несколько положительных сигналов от главы государства, в принципе одобрявшего реформу вооруженных сил. Собственно, один тот факт, что РАО обошла стороной новая волна борьбы с олигархами (история с замом Чубайса Михаилом Абызовым — это история сугубо с Абызовым, а не с Чубайсом, да и та закончилась, не успев начаться), говорит о том, что без особого на то распоряжения никто главного энергетика трогать не решится.

~ Разумеется, Чубайс для Путина — политик не из самого близкого круга. Это, что называется, не преемник. Возможно, для главы государства наличие Анатолия Борисовича в первой тройке — всего лишь страховка от жестких наездов на Кремль со стороны правой партии. А может быть, он считает, что без правых состав Думы окажется неприлично монолитным. Но, как минимум, глава государства дал понять, что не будет возражать против того, чтобы благодаря специфической харизме Чубайса партия СПС все-таки присутствовала в новом парламенте и оставалась влиятельной политической силой. Говорят, что исторический разговор о командировке Чубайса в политику состоялся как раз на открытии Бурейской ГЭС…

Роман Путина и Чубайса продолжается. Это очевидно. Другое дело, что ни один самый искушенный политический футуролог не сможет предсказать, как этот роман будет развиваться в следующем политическом цикле.