Ложный выбор и простые решения

Давно известно: оказываясь перед выбором между свободой и безопасностью, человек выбирает безопасность. Также известно, что большинство людей, оказываясь перед выбором между простыми решениями и сложными, выбирают простые. История российского общества, наверное, интересна в том числе еще и тем, что в ней практически никогда не стоял вопрос выбора между свободой и безопасностью: всемогущее государство всегда претендовало на то, чтобы действовать во имя безопасности нации, не особенно спрашивая у людей, нужна ли им свобода в принципе. Ну а уж в борьбе за безопасность, разумеется, традиционно выбираются те средства, что попроще. И пожестче.
В последние буквально несколько недель в стране, кажется, заметно сменился контекст общественных дискуссий (если, конечно, считать дискуссиями то, что некоторая, небольшая часть общества считает нужным обсуждать и о чем считает нужным задумываться). Темы всяких там модернизаций и инноваций задвинуты на второй план. Они так, увы, и не зажгли ума и сердца заметной части населения: непонятно, о чем это, к чему это все и что именно конкретный обыватель от этого выиграет, сколько он за это заплатит. На передний план вышли темы куда более понятные и простые – национальный вопрос.

Национальный вопрос – это самое простое, вокруг чего способно кристаллизоваться общественное сознание. Есть свои и есть чужие. Есть те, кто может быть признан причиной ваших всевозможных бед, начиная от неработоспособного государства и продажного управляющего класса в целом и кончая продажными «ментами» в частности. Есть те, на ком можно вымести всю огромную накопившуюся в обществе, сочащуюся из всех щелей злобу, неудовлетворенность несправедливостью на каждом шагу и во всем, раздражение собственной неустроенностью, никчемностью и бесправием перед лицом прогнившего, как многим кажется, режима. Притом что в людях – а люди ведь нетолерантны по своей природе — всегда подспудно живет непонимание и неготовность принять манеры поведения «чужаков», особенно когда те «лезут» со своим «уставом» в чужой «монастырь» и совершенно не хотят считаться с правилами приличий, сложившимися в этом «монастыре» за столетия.

Но одно дело, когда в стране все более или менее благополучно, правила игры понятны, а каждый конкретный обыватель, если только он не безнадежный кретин, олигофрен или по природе тунеядец, имеет перед собой более или менее внятную жизненную перспективу, план устройства своей и своей семьи жизни. Тогда «плавильный котел» общего развития и общего относительного благополучия переплавит противоречия и трения между разными национальностями. И совсем другое дело, когда правила постоянно меняют на ходу, когда ты живешь с осознанием, что что бы ты ни делал, на скольких бы работах ни работал (какая уж там 40-часовая рабочая неделя!), ты все равно не вырвешься из окружающего тебя дерьма, где правят бал заведомые бандиты либо откровенно продажные чиновники, либо какие-то «хачи», купившие чиновников и договорившиеся с бандитами.

Когда нация теряет ориентиры – политические, нравственные, моральные, трудовые, всякие прочие – она пытается схватиться за последнее, что, как ей кажется, у нее еще есть. За свое «национальное достоинство». И, разумеется, ищет душой каких-то простых и привычных решений.
К примеру, еще пару месяцев назад власти вслух футуристически рассуждали о том, что, мол, через пару-тройку лет мы наконец откажемся от уходящей корнями в крепостничество прописки-регистрации и перейдем на полностью уведомительный (как то и записано в Конституции) порядок информирования гражданами государства на предмет того, куда им надобно государству писать и присылать официальные бумаги. Но потом случились беспорядки, сменилась повестка дня, и мы снова стали говорить о безопасности, а властями с готовностью был вброшен новый тезис – идея ужесточения режима регистрации. Как было сказано с оговоркой – «в Москве и других крупных городах». Многие обыватели, если не большинство, разумеется, поддержат эту идею. Чисто умозрительно она проста, в ней не видится осложняющих жизнь простого обывателя «подробностей». Чего ж проще – жить согласно прописке, как в «старые добрые советские времена». Обывательский ум отказывается углубляться в детали – во все эти справки, разрешения, неизбежные семейные сложности (разводы, например), в то, что прописка никоим образом не сочетается с правом частной собственности – второе, по сути, меркнет перед первым. В то, что последовательное соблюдение принципа «строгой регистрации» (без того, чтобы вы могли откупиться от милиционера за отсутствие у вас нужного штампа в паспорте) означает наступление такого полицейского режима, который сведет на нет многие достижения нашего относительно свободного существования последних двадцати лет. Например, как бы обыватель посмотрел на то, чтобы интернетом ему разрешили пользоваться только по месту постоянной прописки?
То, с какой быстротой произошла смена повестки дня и представители власти заговорили о разных мерах по ужесточению режима (кажется, едва ли не в каждом современном представителе нашей власти по-прежнему живет «совковый» чинуша, готовый вырваться наружу в любой момент со своими сатрапскими замашками «тащить и не пущать»), невольно навевает мысль о том, а не были все эти события кем-то умело срежиссированы? Хотя, в сущности, что такого столь уж драматического произошло? На главную столичную площадь вышли несколько тысяч человек. Происходят, как происходили и раньше стычки на национальной почве, кто-то в кого-то стреляет из травматики или бьет морду. Ну и что, если уж по большому счету? Подобное происходит в том числе в самых благополучных странах мира, где рядом живут представители разных национальностей. Подобные трения, стычки и даже периодические локальные погромы – явление довольно распространенное в современном перемешанном мире. Вспомнить хотя бы, как еще на нашей памяти националистические погромы покрушили половину Лос-Анджелеса. И никому в голову в Штатах не пришло ввести тогда в стране «советскую» прописку. Обошлись чрезвычайным положением на несколько дней в самом городе – и навели порядок.
Потому что порядок можно, вообще-то, навести и другими способами. Для чего нужно иметь просто вменяемые и эффективные соответствующие службы – полицию, например. Потому что далеко не всегда укрепление безопасности требует ограничение прав и свобод человека. А наши власти почему-то упорно внушают нам, что именно всегда. И, ставя нас всякий раз перед таким ложным выбором, они почему-то всякий раз сами оказываются в выигрыше: их свобода действий, а именно безнаказанность и бесконтрольность всякий раз возрастают, наша же безопасность отнюдь не укрепляется. Не говоря уже о свободе.