Михалков и кошка

Поскольку текст Никиты Михалкова, его манифест русского «неоконсерватора» (позволю себе такой термин, не путать с «неоконами» американскими, хотя что-то неуловимое у них общее, конечно же, есть) стал некоей общественно-политической новостью, то я взялся его прочитать весь. Заставив себя пройти до конца.

Многие, правда, текст Михалкова заклеймили, что называется, «не читамши». Возмущались: как, мол, можно верить написанному человеком, который вот буквально только что кулуарно выбил фонду во главе с собой любимым отчисление денежки с каждого диска, флешки, DVD-проигрывателя и чего там еще во имя защиты авторских прав. Или вот гостиничку выхлопотал строить в центре столицы вопреки местным обывателям, у которых от этого пошли трещины по стенам. Как может, мол, такой человек учить чему-то других?

Но на подобные «подковырки» живой классик и блестящий стилист коммунистической мысли и буквы писатель Проханов заметил в разговоре со мной, что слово, будучи сказанным, начинает жить уже собственной жизнью, оторвавшись от автора, личность которого уже совершенно ни при чем. Так что пришлось читать, на время абстрагировавшись.

Ну что сказать? Автор старался. Хотя стилистически мог бы еще чуток поработать над этим самым словом. Ну хотя бы над самым началом. К примеру, Маркс с Энгельсом ведь какой запоминающейся фразой начали – «Призрак бродит по Европе…» А Никита Сергеевич начал с предложения, кажется, с двумя деепричастными оборотами, запомнить которое не представляется никакой возможности. Манифесты, конечно же, так не пишут.

Можно, конечно, еще поиздеваться над густо замешанной идеологической кашей, вылезающей через край у кинорежиссера, который заслужил звание гениального в нашем кинематографе (последний перл утомленного солнца русской кинематографии этой заслуги, слава богу, уже не перечеркнет). К примеру, автор вроде бы пышет ненавистью к паскудным прозападным либералам. Ну а сам-то он что же? Предлагает, к примеру, по-новому перераспределить налоги, чтобы большую часть оных оставлять в руках местного самоуправления. Так ведь это же все равно, что вбить осиновый кол в спину всем творцам нынешней вертикали власти вместе взятым. Или пишет о профессиональной армии, требование о которой было впервые записано в программу еще СПС. Или говорит о надобности восстановить в правах вроде бы предусмотренный Конституцией, но на деле не работающий институт референдума, чтобы на нем решать важнейшие государственные вопросы. Притом, что под голосованием (на выборах или на референдуме) автор предполагает именно честные и прозрачные выборы. Разве такое по нынешним временам не есть «либеральное» вольнодумство? Вы себе представляете в нынешней России референдум по важнейшим вопросам, да так, чтобы еще на основе прозрачного и честного голосования? А работу неправительственных организаций — хотя бы так, как о том грезится автору «просвещенно-консервативного манифеста»? Про «свободу мелкому и среднему предпринимательству!» так сейчас вообще все говорят в один голос – Медведев, Путин, коммунисты, эсеры, сами предприниматели. И говорят, заметим, все одно и то же. А другое «одно-и-то-же», вопреки всеобщим заклинаниям, продолжает оставаться банальностью окружающего нас бытия.

Ну да, в тексте, конечно же, присутствует изобильная дань барству, практически апология барства. Ну, это личное. Слабость, конечно же. А как еще оправдать собственную «мигалку»? Простим сие Никите Сергеевичу, все-таки они из дворян как-никак, и им наверняка нынче противно наблюдать торжествующую серость во власти, в управлении, да, собственно, во всем. А кому вообще не хочется – из порядочных людей любой политической ориентации — торжества меритократии? Всем хочется. Чтоб карьера – по заслугам. Чтобы элита – с прочными традициями и достоинством, а не нувориши с горизонтом мысли не дальше, чем полугодичная «отбивка» вложенного бабла.

Как всем хочется, чтоб как-то обуздать теледебилизацию населения. Или чтоб семейные ценности наконец восстали из скотского небытия, составив собой здоровую основу общества. Кто ж со всем этим спорит?

Спорит с действительностью, правда, сам Михалков, усмотрев в ней то ли торжество западнического либерализма, то ли обезьянничание в ускоренном перенимании паскудного западного опыта во вред собственным старым добрым традициям. Но тут уж, помилуйте, автор сильно перегибает: где ж это он нашел у нас торжество либерализма? Ну хоть в чем-нибудь? И не то что в 2000-х, но даже и в 90-х, если сверяться по каноническим признакам оного, никакого торжества его не было даже близко. А в чем перенимание опыта сколь-либо успешное? Хоть западного, хоть китайского.

Многие, надо признать, певцы «Единой России» похвально отозвались о потугах публициста Михалкова, упомнив, что им по должности надо чтить консерватизм и хулить нещадно либерализм, пусть даже люди эти не вполне понимают, что есть первое и что второе. При этом, прислушиваясь к опасливому партийному нутру, готовому колебаться в широком диапазоне от дебилизации до модернизации без всяких лишних потуг, певцы ЕР на всякий случай предпочитают сохранять дистанцию от михалковского манифеста – уж больно много там всего понамешано, пусть даже ни один из едросовских вождей не способен создать нечто, даже отдаленно по уровню мысли (пусть сумбурной) напоминающее михалковскую публицистику.

В лагере официозных «писателей» и «идеологов», конечно, существует при этом как минимум одна незыблемая установка: повторять, что «либерализм» есть порождение дьявола – так, чтобы у обывателя не возникало при произнесении этого термина никакой иной реакции, кроме стойкого отвращения. Заклеймил того или иного деятеля «либерастом» — и более не надо никому ничего доказывать. И не важно, что смыслы давно утрачены. И не важно, что идет война с несуществующим наследием.

Зато важно другое. Важно, что искусственное, нарочито резкое, якобы непримиримое противопоставление так называемого «либерализма» так называемому «консерватизму» уводит от главного противоречия – и противостояния — сегодняшней России. Противоречия между зажравшейся, морально деградировавшей, насквозь коррумпированной так называемой «элитой» (правящей номенклатурой, приватизировавшей государственные институты, бюджеты всех уровней, почти всю экономику и большую часть финансовых потоков) и всем остальным населением, но особенно той его частью, которая хочет развиваться – вместе со страной — хочет реализовать себя в бизнесе, науке, творчестве. Хочет в глубине души этой самой модернизации, черт ее дери.

В контексте именно этого, главного и решающего с точки зрения выживания русской цивилизации, противостояния традиционные противоречия/разногласия, характерные в прошлом для противостояний по линии либерализм — консерватизм или социализм — капитализм, уже более не актуальны. Они устарели перед лицом тех важнейших вызовов времени, ответ на которые уже почти утратил всякую идеологическую окраску.

Потребность в честном, опирающемся на эффективно работающие институты, прежде всего, судебные, правовые, опирающемся на профессиональный управленческий класс, созданный по принципам меритократии и ротации, опирающемся на общество, члены которого имеют широкие возможности для самореализации (как творческой, так и экономической, для роста благосостояния и устройства нормального быта за счет честного труда), — потребность в таком государстве сейчас настолько объективно остра и критична даже, что многие идеологические споры прошлого отходят на второй план.

В нынешней России уже стало совершенно не важно, какого цвета кошка. Важно, чтобы она, во-первых, ловила мышей, а во-вторых, не брала бы ни с этих мышей, ни с кого бы то ни было другого такие откаты и взятки (чтобы только не ловить), которые мешали этой полезной работе. Вот о такой бы кошке, а не о тенях прошлого, и надо, по-хорошему, написать манифест.