Квота на дожитие

До рассвета было еще далеко. Улицы города были пустынны, и от самой этой пустоты веяло холодом и безразличием, но также и предопределенностью. На пустынных улицах изредка можно был увидеть одну-две пожилые пары или одиноких стариков. Все они, довольно скромно, а некоторые откровенно бедно одетые, двигались в одном направлении — к районному Пункту Регистрации. Под утро у его дверей обычно скапливалась довольно большая очередь. Все эти люди были примерно одного и того же возраста, они пришли сюда отмечаться. Считалось, что чем раньше придешь, тем больше шансов на успех, больше шансов проскочить, пока не будет исчерпана квота. Впрочем, может, это был один из тех непроверяемых народных мифов, в которые просто хочется верить, так как больше не во что.

Они стояли либо парами, либо по одному. Редко с кем рядом — для моральной поддержки — неловко толклись молодые родственники или знакомые, всем своим видом показывая одновременно неловкость и бессмысленность своего тут присутствия. Ведь это была не их очередь. Им еще только предстоит в ней постоять, когда — и если — им исполнятся сокровенные 70.

По одному приходили и смиренно ждали рассвета (и открытия заведения) в цепочке людей те, у кого супруг уже умер. Если же он (она) был жив, то по закону надо было непременно явиться вдвоем, доверенности не принимались, уважительных причин не существовало в принципе. Да и какие могут быть доверенности, если речь идет о жизни и смерти. В буквальном смысле этого слова.

Очередь из пожилых людей в той стране, где это все происходит, почти всегда заведомо печальна. Но эта цепочка людей, согнанных вместе в предрассветный час судьбой и законом, была еще и заметно взволнована. Это было видно: пожилые люди, даже если набираются большого жизненного опыта, обычно бывают плохими актерами, поэтому они, как правило, не умеют скрывать эмоции. Волнение было заметно и по суетливым, чуть более быстрым, чем то положено умиротворенным спокойной и уверенной в счастливом конце старостью людям, движениям, и по запаху валерьянки, ощутимом то тут, то там в предрассветном воздухе. «Разрешат или не разрешат?» — вот единственный вопрос, который никто не задавал вслух, не обсуждал друг с другом, видя в нем конкурента, который украдет правильный ответ. И вот как раз ради этого ответа на сей простой вопрос тут все, собственно, и собрались. Чтобы смиренно дождаться своего приговора. Или — или. Да или нет. Без нюансов, вариантов и надежды на отсрочку неведением.

Ответ должны будут дать чиновники Пункта Регистрации. Они сформулируют его на основе изучения своих баз данных, справок и иных документов, принесенных просителями, а также собственного, сугубо личного, субъективного чиновничьего мнения. Все в совокупности дает просителю определенное число баллов. Чем больше баллов — тем выше шанс. Все организовано ровно так же, как протекает в телевизионных играх и викторинах на выбывание. Люди ведь уже так привыкли жить и мыслить. Вот и пусть сыграют свой «сериал» до конца.

Многие говорят, что чиновников можно купить, однако мало кто знает, как именно это лучше сделать. К тому же такая взятка не дает полной гарантии, она не дает решающего количества баллов, да и чиновник может преспокойно взять деньги, а потом не выполнить обещание, «кинуть». Ведь в этом случае с него совершенно некому уже будет спросить. И взяткодатель точно не сможет дать свидетельские показания. Да и кому? Суду? Так их уж давно нет, отменили за ненадобностью. Любой вопрос может теперь решить соответствующая контора. В том числе и этот.

Решение выдается почти сразу же — через 15–20 минут после аудиенции, которая длится не более пяти-семи минут. Чиновник с просителями общается через зарешеченное окошко, находящееся ниже уровня лица просителя, поэтому нужно униженно наклоняться в три погибели, чтобы поговорить с тем, кто за окошком решает твою судьбу. Если решение выписано на розовом бланке, это означает еще 10 лет разрешенной жизни (после 80 лет нужно являться в пункт ежегодно). Если на черном — эвтаназию, оформляемую как сугубо добровольную: соответствующую подписку дает каждый гражданин страны, когда получает паспорт, регистрацию и индивидуальный номер. Решение чиновника бывает только окончательным, оно не подлежит апелляции, а также никакому контролю со стороны, кроме вышестоящего начальства. Никто в стране не знает, насколько справедливы принимаемые решения, сколь точно соблюдается квота, имеются ли злоупотребления. Говорят, никто никогда даже не пытался найти ответы на такие вопросы или что-либо изменить. А если кто и пытался, то об этом никому не известно.

Люди, стоящие в очереди, еще помнят те времена, когда в стране все было совсем по-другому и каждому разрешалось жить столько, сколько хочется и можется. Однако по мере общего старения населения (молодые рожали все меньше, стариков становилось все больше), краха пенсионной системы, окончательного развала системы медицинской, истощения золотовалютных резервов некогда богатой и могущественной страны, по предложению Правящей Партии и Лидера Нации было проведено всенародное обсуждение, по итогам которого было констатировано наличие необоримой воли всего народа к принятию Закона Жизни. Закон был единогласно принят Всенародным Вече путем открытого голосования.

Согласно этому закону, каждый гражданин страны, достигший 70 лет, был обязан явиться в Пункт Регистрации (их сеть тотчас, подозрительно быстро, возникла по всей стране), чтобы получить там право на дальнейшее Дожитие. На такое право в первую очередь могли претендовать даже не столько те, кто зарекомендовал себя в угасающей жизни ударным трудом, изобретениями и открытиями или, например, крепким здоровьем, которое не введет в излишние траты вечно нищий в последние десятилетия бюджет страны, но зарекомендовал себя предельной лояльностью к Правящей Партии и Лидеру Нации. О чем в бездонной базе данных должны храниться соответствующие пометки. Там учитывается все: анекдоты на кухнях, посещения тех или иных сайтов в интернете, круг знакомых, просмотр тех или иных телепередач (к каждому «ящику» в стране после перехода на цифровое вещание прикреплено специальное считывающее устройство), письменные жалобы, конфликты с начальством и представителями власти, результаты голосований за всю жизнь, учтенные электронной системой «Свободный жизненный выбор» и т. д.

На каждый регион ежегодно поступала определенная квота на Дожитие. Квота рассчитывалась исходя из того, какое количество пенсионеров могло прокормить обнищавшее государство, получавшее валютные доходы только от экспорта пресной воды. Экспорт нефти и газа уже не давал прежних доходов после освоения в мире альтернативных источников энергии, к тому же старые месторождения уже были давно истощены, а на освоение новых не было ни денег, ни технологий, ни кадров, а потому сие занятие было сочтено никчемным в погрузившейся в леность стране. В этой стране уже давно также почили в бозе наука и промышленность, кое-как пыхтело на скудных почвах сельское хозяйство, но и оно, несмотря на сухой закон и сельское протрезвление, давно уже не могло всех прокормить.

В первую очередь право на кормление имела номенклатура, во вторую очередь — работоспособные граждане, в третью — дети, в четвертую и последнюю — пенсионеры, получившие право на Дожитие. Их также снабжали по скудной квоте импортными лекарствами (отечественных уже не было давно) согласно так называемым «единым немонетизированным нормам социальной справедливости», которые пересматривались в сторону ужесточения почти каждый год. В свободной продаже были только препараты, изготовленные немногочисленными «малыми кооперативами» (владельцев больших уже всех давно пересажали или разорили работники корпуса Блюстителей Закона Жизни) на основе произраставших в стране трав и кореньев. В стационарах обычных пенсионеров уже давно не лечили. Даже законно полученное право на Дожитие не давало таких возможностей. Внезапно заболевших тяжелой болезнью сразу же подвергали эвтаназии, чтобы не опустошать бюджет. Народ, воодушевленно одобрив в свое время Закон Жизни, счел якобы, что такой способ ухода из жизни является гораздо более гуманным, нежели скотское, не определенное во времени существование миллионов слабых, больных и нищих стариков, которых обнищавшее и погрязшее в неэффективности и коррупции государство все равно не могло ни содержать, ни обеспечить им достойного существования, а убогая и нищая медицина все равно не могла вылечить.

Те, кому после длительного стояния в очереди за розовыми «разрешениями» выпадал несчастливый билет, то есть черный бланк (а таких в последние годы становилось все больше, доля лишенных права на Дожитие по разным регионам в зависимости от состояния региональных бюджетов доходила аж до двух третей), отправлялись на эвтаназию сразу же из Пункта Регистрации. Государство постаралось сделать этот неизбежный для сохранения суверенитета и благосостояния страны процесс максимально гуманным и приятным: в благоустроенных, светлых и просторных центрах эвтаназии, оформленных по госзаказу лучшими дизайнерами страны, играла приятная музыка, пахло весенними первоцветами, на прощание перед уходящими выступал глава местной администрации, за счет которой им устраивали торжественный обед.

Также чиновники, проявляя максимальную заботу о людях, как им то велела в направляющих документах Правящая Партия, старались не разбивать супружеские пары, сортируя на жизнь и на смерть попарно. Чтобы никто вдруг напрасно не затосковал. У одиночек было шансов выжить меньше, если только они не имели особых заслуг перед Правящей Партией. К тому же они обязаны были приходить на повторную перерегистрацию не через 10 лет, как все прочие обычные пенсионеры, а уже через 5.

Ну а члены Правящей Партии, вне зависимости от возраста и состояния здоровья, не были замечены в этих очередях ни разу. Они не были обязаны туда приходить, поскольку секретным приложением к вышеупомянутому Закону Жизни им были предоставлены исключительные права дожития, распространявшиеся также на их ближайших родственников.

К тому же только они во всей стране обладали истинным знанием, которое они получали по Истинному Телевидению и Правдивому Интернету: о том, что на самом деле творится в мире, о реальном состоянии бюджета, о реальных возможностях страны, о реальных в ней настроениях и событиях, о том, как на самом деле принимают решения чиновники в Пунктах Регистрации, и по всяким другим вопросам. В частности о том, что в свое время обсуждение Закона Жизни было полностью сфальсифицировано, а результаты голосования по нему подтасованы. Ни тогда, ни после против этого, впрочем, никто никогда особо и не протестовал. И в общем люди послушно и безропотно принялись своевременно вставать в нужную очередь за жизнью и смертью. Стараясь занять ее пораньше, надеясь получить заветное разрешение, пока не будет полностью выбрана квота.