Газета.Ru в Telegram
Новые комментарии +

Между «хотеть» и «мочь»

Политолог

Когда новый президент еще только собирался вступить в должность, знающие люди говорили: «У него, конечно, будет определенная свобода действий, он будет вполне самостоятелен, однако ему никогда не будет позволено выходить «за флажки». И он это знает».

Мы никогда, разумеется, не узнаем, было ли на самом деле некое действо по «делимитации» пределов возможного применительно к президентству Дмитрия Медведева, однако, вне зависимости от этого обстоятельства, сама политическая реальность накладывает на его поведение вполне понятные ограничения. Дело не в том, что он не может (боится, осторожничает или хитрит – не важно) слишком резко порвать с путинской политической традицией, да даже и стилистикой. Дело в том, что его президентство с самого начала конструировалось как «тандемократия», то есть согласованное в основных сущностных параметрах правление президента, опирающегося на премьера именно в лице того лидера, к которому все привыкли за последние восемь лет. При этом на Медведева возложена вполне определенная стратегическая задача: путем привнесения в политическую стилистику некоторых либеральных моментов попытаться продвинуться, насколько это будет возможно, по пути модернизации страны, а также, что еще важнее с точки зрения политических групп, пришедших к власти и укрепившихся в роли «разруливающих» основными материальными и финансовыми потоками экономики страны, добиться максимально возможной интеграции этих властных группировок в мировую экономику и мировую элиту на основе легитимации приобретенных ими активов.

В этом плане такой вроде бы неприметный шаг, как предоставление главам и сотрудникам госкорпораций, соответственно, дипломатических и служебных паспортов для облегчения путешествия по миру, совершенный на прошлой неделе, является шагом глубоко символичным. Они хотят передвигаться по миру как можно более свободно, они хотят, чтобы их там принимали если не за своих (такая задача, впрочем, и не ставится), то за более менее равноправных игроков. Еще лучше, чтобы при этом еще и побаивались.

Владимир Путин – политик, который не только отлично умеет понравиться практически любому иностранному лидеру и найти с ним общий язык (разве что только с бывшим совхозным директором Лукашенко у него так ничего и не сложилось), - все-таки его этому профессионально учили. Но он не менее чутко чувствует нюансы русской политической традиции. Он знает, как (интонационно и содержательно) с кем надо разговаривать в этой стране, чтобы тебя одновременно любили и боялись как простые обыватели, так и номенклатурные чины. Он знает и те пределы, которые не стоит переступать ни с теми, ни с другими, чтобы они оставались лояльными своему вождю. Он знает не только все слабости и пороки своих подданных, но и четкий предел собственной свободы действий.

И еще он отлично знает, что практически любой либерал в нашей стране, начинающий разговаривать на своем «либеральном языке», обречен. Все эти «свобода лучше, чем несвобода», «верховенство закона», «борьба с правовым нигилизмом» и прочие подобные формулировки – для узкого слоя не очень преуспевающей интеллигенции, а еще сгодится на экспорт, для создания более благоприятного имиджа на Западе, который при этом был бы еще и экономически выгоден. Так сказать, ликвиден.

Большей же части обывателей такие разговоры и, главное, такие принципы повседневного поведения, глубоко чужды. Страна привыкла бояться (по крайней мере делать вид), опасаться или сторониться власти, но при этом привыкла и лукаво приспосабливаться обходить «несправедливые законы», подворовывать, мысленно всякий раз оправдывая себя тем, что «если им все можно, то почему же мне нельзя».

Поэтому, конечно, выставляя его вперед для выполнения вполне определенных задач, в продолжение «миссии Путина» в той форме, как ее понимает сам Владимир Владимирович, Путин не мог оставить Медведева без своего «прикрытия», создав тем самым беспрецедентную в русской истории политическую конфигурацию. И дело тут не только в вышеупомянутых «флажках», но и в понимании функциональной неэффективности в нынешней России всякого либерализма, даже если тот являет собой не более чем легкую «нюансировку» прежнего курса.

Можно сколько угодно долго при этом сокрушаться по поводу того, что это, мол, «путь в тупик», что «обрекает страну на застой и вечное отставание», но сами по себе такие причитании не представляют собой, согласитесь, альтернативного – реально осуществимого в нынешних российских условиях – курса. А модель «либерал под «крышей» авторитарного вождя» в нашей стране еще никто никогда на практике не тестировал.

С другой стороны, разделяемые двумя нашими нынешними вождями общие стратегические цели вовсе не освобождают «тандемократию» от периодически возникающих проблем тактического порядка. Универсального механизма их разрешения покамест не просматривается, притом что слишком быстрое накапливание подобных проблем способно вызвать уже кризис посерьезней.

Вот, например, совершенно непонятно, с точки зрения «тандемократии», что делать в тех случаях, когда Дмитрия Медведева, что называется, начинают «толкать под руку». Например, его призывают освободить (помиловать или освободить условно-досрочно) Михаила Ходорковского. Он, как может, словесно отбивается: мол, негоже вмешиваться в этот процесс иностранцам, а что касается отечественных ходатаев, то у президента, мол, не может быть по этому вопросу никакой позиции, поскольку она применительно к лицам осужденным может быть лишь у суда и правоохранительных органов. Будучи вырванной из российского политического контекста, сия фраза, конечно, звучит довольно убедительно. Органы же свою позицию тотчас после этих слов выказать не замедлили, предъявив краснокаменскому сидельцу еще одно обвинение.
Между тем, Медведев, в контексте нынешней российской политики, действительно не может ничего тут сделать: он не может пойти против силовых структур, внутри которых не только нет никакого ощущения надобности освобождать Ходорковского, но есть ощущение поставить под свой контроль вообще весь частный бизнес на корню. К тому же пересмотреть «дело ЮКОСА» (притом что за такой пересмотр не выступают в стране никакие сколь либо значимые политические группировки) означало бы открыто бросить вызов самому Путину. Во всяком случае так это будет воспринято всеми независимо от отношения к этому лично Путина. Вы себе представляете Медведева, осознанно идущего на такой шаг? Я – нет.

Как не представляю себе я Медведева, скажем, демонстративно пересматривающего «Дело Натальи Морарь» (корреспондентки журнала «The New Times», имеющей молдавское гражданство, выступившей автором ряда разоблачительных материалов против сразу нескольких властных группировок и, судя по всему, именно за это лишенной право въезда в Россию, где у нее имеется законный муж). Мне кажется, публичное обращение Ирэны Лесневской (издателя журнала) к Медведеву в лучшем случае останется просто без ответа. Даже если бы он хотел ввязаться в это дело (в чем я лично сильно сомневаюсь), он не осмелился бы бросить и в данном случае вызов «силовикам». Такой вызов они восприняли бы не иначе как оскорбительный. Он не может сделать этого. Каждый может сам для себя домыслить, почему именно не может.

Однако самый сильный «толчок под руку» последовал на прошлой неделе со стороны журналиста и депутата Александра Хинштейна. Он опубликовал в «Московском комсомольце» статью-разоблачение против главы Следственного комитета Александра Бастрыкина. Якобы тот, будучи госслужащим, не дистанцировался как должно от ранее зарегистрированной на него с женой в Чехии риэлторской фирмы и даже проставил в свой служебный (опять служебный, какое совпадение!) паспорт двухлетнюю чешскую бизнес-визу. По нынешним временам не бог весь какое прегрешение. В свое время имя одного бывшего министра полоскали в швейцарских арбитражах как совладельца одного из трех крупнейших сотовых операторов в России - и то ничего. Обошлось.

Но дело в том, что Медведев, произнеся целый ряд вдумчивых речей на тему борьбы с коррупцией, по поводу правового государства и содержащих призывы бороться с «правовым нигилизмом», и прочее, прочее, прочее, вроде как сделал заявку на то, что он мог бы как-то хотя бы вербально реагировать в подобных случаях. Впрочем, такое мнение может быть ошибочным, и он и тут тоже не может никак особенно реагировать, не может ничего поделать.

В течение нескольких дней после начала скандала (уж не знаю, может, он формулирует некие фразы в момент, когда пишется этот текст) президент хранил молчание, тем самым строго следуя той политической стилистике, которая была заведена и укрепилась в России в прошлые восемь лет. То есть традиции не реагировать на подобные публикации в прессе. Тем более что тут явно не обошлось без целенаправленного «слива» и борьбы силовых кланов (хотя, с другой стороны, что это меняет по содержанию обвинений Хинштейна?) Робко на тему некоей «проверки» высказался лишь номенклатурный соперник Бастрыкина генпрокурор Чайка.

Что вообще следует делать президенту в случаях, подобных вышеперечисленным? Как реагировать? Реагировать ли вообще и как долго можно позволить себе не реагировать на события текущей политики, как бы копируя роль Путина - «оставаться над схваткой»? Он что уверен, что эта роль ему тоже идет?
Возможно, некий более менее внятный ответ на такие вопросы надлежит сформулировать вовсе даже не Медведеву, а именно Владимиру Путину как демиургу нынешней политической конфигурации. Хотя бы для того, чтобы, по мере накапливания подобных «тактических проблем», не было досрочно подорвано и дискредитировано самое президентство Медведева – задолго до того, как оно выполнит хотя бы часть поставленных перед ним стратегических целей.

Пока речь идет о довольно мелких «тактических проблемах» (даже эпизод с Бастрыкиным все же не стоит преувеличивать). Дальше могут появиться куда более серьезные – как внутренние, связанные с борьбой между разными властными кланами, так и внешние, порожденные довольно быстро усложняющейся для России ситуацией по ряду направлений: растущая финансовая нестабильность в мире на фоне кризиса целого ряда международных институтов и организаций, плохие отношения с Европой, в которых пока не просматривается никакой светлой перспективы, кроме выражения смутных ожиданий чего-то нового от нового российского президента, дестабилизация в Абхазии и Южной Осетии, стремительное ухудшение отношений с Украиной в связи с ее «уходом» на Запад и в НАТО и т.д. Как технически, политически и «стилистически» будет всякий раз вырабатываться курс в отношении всех этих проблем? Немаловажно и то, как именно он будет при этом артикулироваться.

Впрочем, все связанные с этой самой «артикуляцией» опасения могут просто не иметь под собой оснований. Тем более что нет полной уверенности в том, что создатель «тандемократии» исходил из необходимости сохранения ее на ближайшие четыре года в неизменном виде любой ценой.

Новости и материалы
Ведущего Куличкова госпитализировали в Московской области.
В бразильском Ресифи загорелся небоскреб
В РКН назвали число удаленных опасных материалов из соцсетей в 2023 году
Пленный солдат ВСУ рассказал о том, как выжить в горящей бронемашине
В Московском зоопарке рассказали, когда панда Катюша уедет в Китай
Стало известно, как повлияла высокая ключевая ставка ЦБ на покупки россиян
Врач рассказала о признаках рака полости рта
Стоматолог-хирург Анна Денис: незаживающие раны во рту могут быть признаком рака
Россиянам рассказали, как не потерять зрение
Окулист Начинкин: чтобы не ослепнуть, проверять зрение нужно один-два раза в год
Дроны «Джокер» заставили сдаться в плен роту ВСУ
Южнокорейская газета выразила сожаление из-за публикации карикатуры на теракт в России
На Украине вновь прозвучали взрывы
Синоптики рассказали о погоде в Москве в пятницу
Япония продлила отмену льготного режима в торговле с Россией 
Эксперт рассказала, чем опасен для здоровья отказ от молока
По всей Украине объявлена воздушная тревога
Кустурица заявил о планах снять фильм в Сочи
В Гидрометцентре сообщили о скором завершении всемирного погодного явления
«Вашингтон» разгромно проиграл «Торонто» в матче НХЛ
Все новости