Жажда хлестких реплик

Рано или поздно это должно было быть произнесено. Вернее, произнесено так, чтобы появиться в прессе. Оно и случилось. На круглом столе в Фонде эффективной политики на прошлой неделе (как это было изложено «Коммерсантомъ») сразу несколько известных политологов (из тех, что частые гости в телевизоре) констатировали, что Дмитрия Медведева не так показывают по телевидению. То есть его показывают ровно так же, как показывали и показывают Владимира Путина, а именно это и есть «не так», и такая картинка Медведева, с точки зрения имиджа, по мнению ряда участников упомянутого круглого стола, и убивает.

Особенно недвусмысленно высказался член Общественной палаты Виталий Третьяков: «Я с ужасом смотрю, что делают с Медведевым на нашем телевидении. Они просто убивают нового президента! С какими-то колхозницами, с какими-то ткачихами, с какими-то школьницами... Он ниже всех их ростом, он не знает, что с ними делать, — он их то целует, то не целует». В качестве меры наказания для тех, кто занимается пиаром Медведева, Виталий Тоевич предложил этим людям «кое-что оторвать».

Поскольку за почетное право заниматься пиаром Дмитрия Анатольевича все последние месяцы велась нешуточная борьба на самых что ни на есть верхах, то, надо полагать, подобные реплики суть продолжение этой же самой борьбы, которая, судя по всему, еще не закончилась. Однако прежде чем сменить людей с «чем-то оторванным» на новых волшебников картинки и кудесников слова, надо бы все-таки перед тем четко определиться – что же все-таки президенту делать с ткачихами, колхозницами и школьницами. То есть каков должен быть «контент» его политики и, следовательно, пиара? Делать-то что по существу? Жаль, что об этом как-то не договорились перед тем, как подсовывать Медведеву в роли президента школьниц и колхозниц.

Надо также четко определиться теперь, целовать ли их, а если да, то в какое место, двукратно или, по русскому обычаю, лобзать троекратно. Двукратное формальное лобзание колхозниц (вернее поочередное холодноватое соприкосновение правой и левой щеками), возможно, более бы смахивало на подобные церемониалы, принятые на Западе. С пиарошной точки зрения это, возможно, подчеркнуло бы либерализм и западничество нового президента. С другой стороны, слишком резкий разрыв с отечественной традицией лобзаться троекратно (притом допускается соприкосновение щек лобзаемой и губ лобзающего, что подчеркивает присущую нам искренность, а также это могут допускать промеж собой особи мужского пола) мог бы быть воспринят предосудительно некоторыми охранителями политической традиции, сложившейся в России за последние восемь лет. Они могли бы усмотреть в этом попытки вбить клин между прежним президентом и новым, то есть внедрить некие нарочитые отличия, которые простодушный наш народ, верящий свято в телевизор как в источник высшей правды, мог бы ошибочно воспринять за отступление от «курса Путина». Так что тут требуется согласованное их обоих, премьера и президента, решение. Если уж они так успешно попилили администрацию и правительство, то справятся и с пейзанками в роли массовки.
Также необходимо было бы проследить, чтобы, при равном хронометраже показа в программе «Время», на долю президента и премьер-министра приходилось бы непременно по равному числу тепло и согласованно поприветствованных колхозниц, школьниц и ткачих.

А ведь как еще не вспомнить по такому случаю, что предлагали же в свое время некоторые умные кремлевские головы создать для президента и премьера единую структуру протокола, пресс-службы и прочих обслуживающих органов. Вот бы она тут сильно пригодилась. В части синхронизации. И не то что клин никто бы не вбил, но и комар носа не подточил.

С другой стороны, не могу не согласиться с уважаемым Глебом Павловским, отметившим в своей записке к вышеупомянутому круглому столу (опять же цитирую по «Коммерсанту»), во-первых, что «особенности редакционной политики российского телевидения привели к заметному расхождению новостного ряда федерального телевидения с прессой» (когда же такое произошло с ними, любопытно, неужто прям только сейчас?), притом что большинство тем, «дебатируемых в прессе», не находят практически никакого отражения в выпусках новостей на телеканалах. Во-вторых, он же отметил, что президента Медведева показывают в новостях так же, как раньше показывали президента Путина. «Многие годы проблема представительности власти на телевидении фактически решалась на основе эксплуатации личного ресурса Владимира Путина, – сказал глава ФЭП. – Но с Медведевым эта структура выглядит довольно смешно, он не мастер хлесткой реплики и, видимо, никогда им не станет».

Мне кажется, что после таких слов пора уж точно прекратить споры, есть ли нынче у нас оттепель или ее у нас нет, потому что не может быть никогда. Господа из «антиоттепелевского» и «оттепелевского» лагерей совершенно зря ломают копья в нешуточных словесных баталиях. Потому что наипервейший признак оттепели в нашей стране всегда заключался в возможности выражать публично сомнение в том, что нынешний государь наш – то, что надо, и не отправиться потом, молвивши такое, в изгнание или на плаху. Ведь истинно русская вольность выражается в том, что о государе можно публично говорить, что он какой-то не такой. В данном случае безразлично, где он не такой – на царском крыльце или в программе «Время».

Однако ж надо отдать должное и вертикали нашей власти, по своему определению никак не совместимой ни с какой оттепелью. Вертикаль эта незыблема и суть гарант нашей стабильности и полной до одурения предсказуемости политической жизни! Потому как все разговоры про то, что и картинка какая-то не та на телевидении, и «кажут» государя как-то не так, пошли не до, заметим, а уже после того, как сей государь бы всенародно избран на царство всеобщим, равным и, что особенно важно, совершенно тайным голосованием всея Руси. Причем до голосования, во время так называемой избирательной кампании кандидат вел себя ровно так же, как ведет сейчас, нисколько не изменяя своей натуре и уже тогда не демонстрируя совершенно никакой склонности к «хлестким репликам». Так что в этом смысле всем все было видно и ясно заранее.
Между тем все вышеперечисленные мнения, безусловно, отражающие мысли, зарождающиеся и уже опасно бродящие в головах многих представителей российского правящего класса, выводят на один принципиально важный вопрос: так что же у нас в стране первично – «картинка» или «контент»? То есть виртуальная реальность, создаваемая пропагандой, или осознанные действия по модернизации страны, реформированию ее насквозь коррумпированных и оттого неэффективных институтов. Раздражение по поводу «картинки» возникает только там и тогда, когда не устраивает то, что происходит в реальной жизни. До тех пор, пока терпимо реальное положение, терпима практически любая картинка. До тех пор, пока остается, пусть слабеющая, надежда на то, что перемены к лучшему возможны, будут терпеть и то, что картинка какая-то стала не такая, как прежде.

Только вот как понять, когда именно наступает уже такая стадия – «точка невозврата», когда уже заврались и «запиарились» окончательно, а потому окончательно утратили всякую связь с реальностью? Ведь сигнал об этом уже не сможет родиться внутри не способной ни на что системы. Он поступит туда извне. И прозвучит приговором. Или эпитафией, - это уже будет вопрос другого пиара.