Бабка, петрушка, террор

Я недавно стал свидетелем успешно проведенной (хотя и не столь уж масштабной) вполне «контртеррористической операции». Практически в центре Москвы, а точнее – на Тимирязевском пищевом, а также вещевом и строительном одновременно рынке. Действие разворачивалось в субботний полдень. Суббота, видимо, была выбрана не случайно, а с учетом того, что для ненавидимых исламистами евреев это вроде как праздник, и потому исламисты часто устраивают теракты по субботам. С другой стороны, среди торгующих на этом и многих других московских рынках лиц иудейской наружности вообще не сыскать, а вот кавказской – извольте, сколько угодно. Так что, с этой точки зрения, время проведения операции все же отдавало некой загадочностью. Впрочем, вполне присущей и даже простительной для славных спецслужб и вообще людей в погонах.

Операцию проводил собственными силами один-единственный мент, вооруженный портативным черным и плоским, с желтыми полосками металлоискателем. Он появился буквально из-под земли, а точнее из подземного перехода и со злобным матом набросился на торговавших у выхода квашеной капустой, солеными огурцами и подмосковной зеленью старушек. Начал он с зелени. Видно, в его ментовской генетической памяти в этот момент ожили картины чеченской «зеленки», где скрывается подлый гад Басаев. Навеянное, судя по всему, было до крайности драматическим и кровавым. Потому что только этим можно объяснить ту неимоверную ярость – притом ее даже с натяжкой нельзя было назвать благородной – которая вскипала в нашем менте. Он матерно грязно орал и тыкал металлоискателем в петрушку и укроп, расшвыривая их по грязной мостовой. Старушки, и без того сгорбленные и убогие, вмиг стали еще более сгорбленными и убогими. Они нишкнули, молча и униженно выслушивая словесный понос представителя власти. Если бы среди этих торговцев нашелся бы хоть один индивид мужского пола, хоть какого возраста, то он скорее всего схлопотал бы, судя по накалу страсти, по зубам или по почкам. Старушек мент бить, спасибо ему большое и отдельное, не стал. Соблюдал, то есть, человек Женевскую конвенцию ведения войн.

Надо заметить, что подмосковных старушек и редких не спившихся еще дедков в последнее время на Тимирязевском рынке почти извели. Соленьями и зеленью торгуют с рук не более пяти человек, тогда как раньше – три-четыре десятка. Свои ведерки с капустой и огурцами они «для маскировки» прикрывают картонками, а поздние грибы (опята и подберезовики) у единственной торговавшей ими бабки были вообще спрятаны в картонный ящик, так что узнать, что именно и почем она продает, можно было лишь вступив с ней в конспиративный и, судя по всему, заведомо преступный сговор.

Как нетрудно догадаться, вся эта их нехитрая маскировка была напрасной. Проводивший спецоперацию мент знал «врага» в лицо, он изучил назубок все его тактические хитрости.

Я было уже подумал, что мне пора бы открыть второй фронт, пытаясь как-то смягчить процесс «замочки в сортире» несчастных старушек, однако «контртерроритическая операция» как-то вдруг неожиданно свернулась сама собой без помощи доморощенного «правозащитника», вступившего в сопротивление представителю власти, и уж тем более без какого-либо Совета Европы. Мент, уже почти доведший себя собственными же воплями до истерики, буквально подбежал в бабке с припрятанными грибами и, на удивление тихо, что-то буркнул ей в ухо. Бабка что-то с явной готовностью буркнула в ответ, и мент убежал в рыночную даль. А она стала суетливо собирать с подружек деньги. Было ясно, что ему, «федералу». Как-то невольно подумалось: вот, наверное, и в чеченской «зеленке» все происходит точно по такой же схеме. Иначе отчего же так долго там не могут изловить подлого гада Басаева?

«Гоняют вас тут», – посочувствовал я бабке, у которой на протяжении почти всей этой сцены пытался «тайком» купить квашеной капусты. – «Да, нас гоняют, а террористов словить не могут», – ответила полушепотом, очень опасливо оглядываясь, политически подкованная женщина. Капуста у нее, кстати сказать, была так себе. Но других конкурентов у нее не было: пали жертвой ужесточения режима. Как и все торговки солеными бочковыми огурцами. Так что если вам огурчиков, то на Тимирязевском их уже нет, даже и не езжайте.

Собственно, многие ровно так и думали: что вся эта канитель с ужесточением, упорядочиванием и повышением бдительности выльется в большой мере именно в такие вот победы на местах. Может заодно – и попутно – торжествовать и упиваться этой же победой местная санэпидемстанция: изведенные под корень антисанитарные старушки, конечно же, украсят отчетность и показатели чистоты рыночного режима. Купить же себе место под солнцем, а вернее в стационарном ларьке, которые все, в чем нетрудно убедиться визуально, контролируются азербайджанцами, этим старушкам со своими жалкими капустными ведрами все равно не удастся. Так сказать, нерентабельно им будет.

А может, их время уже вообще прошло, и их уже больше не увидать на улицах Москвы, и с этим пора уж и смириться? Может быть и так. Но зачем же так истошно орать матом и расшвыривать по земле петрушку?

И еще. Тут недавно социологи опросили насквозь напуганных терроризмом российских граждан, согласны ли они с некоторыми ограничениями своих прав – во имя этой самой антитеррористической борьбы. Ну, там такие «пустяки», как ограничение свободы слова, ограничение свободы передвижения, при одновременном предоставлении спецслужбам прав подслушивать и подглядывать и, соответственно, пресекать всякое подозрительное без лишний рассусоливаний и т.д. и т.п. Так вот большинство – согласно.

Только вот жаль, что это большинство то ли простодушно не понимает, то ли просто забыло, что ограничивать их конкретно и каждодневно, причем ограничивать там, тогда и в том, где, когда и в чем именно они совсем даже не подозревают, будет не лично президент Путин, знающий иностранные языки и манеры обходительности, принятые на заседаниях «большой восьмерки», а вполне приземленные держиморды, разговаривающие с быдлом исключительно на «ты» и матом, а также зуботычинами в морду и дубинкой по почкам. Ошалевшие от своих новых возможностей, полномочий и вашего и нашего раболепного бесправия, почувствовав, что их окончательно спустили с поводка, они раскидают вашу петрушку так, что и костей не соберешь.