Цивилизация
Когда-нибудь надо начать все сначала. Обычно выбирают понедельник. Кажется ведь накануне, что настанет он – и вдруг настанет все другое. Другое небо над той же землей. Оно же точно должно быть более синим, высоким, зовущим. Мы же знаем. Так должно быть…
Другие улицы под теми же машинами. Другие деревья глядят в то же окно. Зачем они тут, старые, когда все начинается сначала. Нелепость? Но, может, так надо? Просто чтобы напомнить. Боже мой, кому?
Другие лица тех же людей – то ли чужие, то ли приветливые, сразу и не поймешь. Ты где-то их видел. Или нет. Они тебя любят. Или ненавидят. Ты пока не знаешь. Ты хочешь верить в любовь. С понедельника. Ты заглядываешь им осторожно в глаза. Как бы привыкая. Как бы идешь туда, внутрь, в их глаза с разведкой. Ты боишься, что их глаза окажутся мертвыми, а твой НОВЫЙ понедельник так и не настанет. И даже не успеет тебе толком присниться. Уже не успел…
Другие слова, сложенные из тех же букв. Или даже те же. Где-то ты уже слышал этот шумовой фон. В своем дежавю он кажется тебе фальшивым.
Сейчас какой-то новый смысл? Ты ищешь. А получится ли? Ты путаешься в новых акцентах подозрительно старых словесных формул.
Ты знаешь цену ошибки. Потому что они уже были. Тогда, до этого понедельника… И их было много. Ты боишься, что новые ошибки будут уже в виде фарса. Совместимы ли фарс и смерть? Нельзя допустить, чтобы это стало вопросом политической целесообразности… Если уж все начинать сначала.
Другие чувства по тем же поводам. Кажется, что чувства эти новые – лучше, чище, светлее. Так должно быть. А будет ли? Кажется, что с понедельника можно забыть все то, что было накануне.
Нельзя. Не получается забыть. И не получится. Потому что не надо забывать…
Другая страна, раскинувшаяся на той же территории, что веками до того. На самом деле – страна эта все та же.
Только она стала в эти дни на полтысячи человек меньше.
Вы видели, как. Вы все это видели сами.
Наверное, кто-то из этих убитых людей тоже хотел начать сначала. Быть может, прямо с этого понедельника.
Кроме детей. Кроме тех детей. Потому что дети ведь не успели понаделать ошибок, чтобы успеть разочароваться, чтобы что-то суетливо или, наоборот, рассудительно, начать менять-ремонтировать в своей жизни. Зачем? Ведь их небо и без того было высоким, синим, зовущим. Всем бы такое. Но ЭТИ дети уже своим небом ни с кем не поделятся. Оно останется с ними…
Начать сначала – с траура. Неужели вот так? Придется. И если не сейчас, то все равно придется потом.
Почему-то нам для того, чтобы подумать и оглянуться вокруг, непременно нужны эти смертельные жертвоприношения. Нам мало было радиоуправляемых фугасов, падающих самолетов, зачарованных шахидок. Нам понадобились еще и эти дети. Чтобы еще раз попытаться выпасть из своего общенационального пофигизма и понять одну простую вещь: нас будут убивать до тех пор, пока мы им это позволим. А еще они будут убивать детей. Вы хотите превратить это в нескончаемый телевизионный сериал? Вас это по-настоящему «цепляет»? – Как говорится, «тогда мы идем к вам!»
Возгласы типа «Власть виновата!» только кажутся удобной гражданской позицией. Но по-настоящему уместны они только тогда, когда ты сам кое-что сделал, чтобы хоть как-то уменьшить этот тотальный, общенациональный, ставший неотъемлемой чертой всей нашей жизни бардак.
Мы всегда – еще со школы, да даже и с детского сада – смеялись над педантами, свято соблюдающими все и всяческие правила. Все всегда гордились своим пофигизмом, умением объегорить любой закон и обойти в великом русском слаломе любое правило. Мы даже слагали об этом очень смешные анекдоты и искренне удивлялись, отчего это над ними никто в мире, кроме нас самих, не смеется. Не смеются, потому что не понимают.
Так вот – все это стало уже совсем не смешно.
Кто-то не проверил багаж при посадке в самолет. Кто-то не посмотрел документы у того, у кого надо, а не чтобы содрать пару сотенных. Кто-то пораньше ушел. Кто-то просто устал. И от политики, и вообще. Кто-то на что-то наплевал. Кто-то пропустил банду в город. За деньги, наверное. Кто-то помог пронести в школу оружие во время ремонта. Помог замуровать куда-то в стену. А на заработанное вознаграждение, наверное, купил своим жене и детям подарки. Наверное, детям – какую-нибудь куклу. Сейчас такие же куклы валяются бесхозными в трех сотнях домов небольшого осетинского города Беслан.
Мне хочется, чтобы эти бесхозные куклы стали вечным кошмарным сном этих «ремонтников».
Но помните и вы о них. Сегодня. Завтра. Всегда. И если все же захотите начать новую жизнь – возьмите их туда с собой. Чтобы они вам напоминали о старой.
