Газета.Ru в Telegram
Новые комментарии +

Святочные обезьянки бонобу

Политолог

Произошла страшная ошибка. Без преувеличения можно сказать — глобальный катаклизм. Эволюция пошла не туда. Поправить ничего нельзя, но проанализировать свершившееся можно.

Вместо святочного рассказа.

Один голландский ученый по имени Франц ван Ваал зарабатывал себе на пропитание тем, что наблюдал за жизнью шимпанзе в одном из голландских зоопарков. Шимпанзе там жили вольготно. Колонией. Или поселением. И вот как-то в такой колонии разыгралась драма, достойная пера Макиавелли. Там до поры до времени доминировал некий самец по имени Йерон. Однако по мере того, как Йерон старел, на его место стал зариться куда более молодой и, видимо, ушлый самец Луит. Луит, однако, будучи довольно ушлым головой, не мог сместить Йерона одной только физической своей силой, ибо у него ее не хватало. Тогда Луит вступил в коалицию с другим самцом – по имени Никки, еще моложе. Самец Никки оказался молодым да ранним. Вместо того чтобы поддерживать Луита в наездах на Йерона и мостить тому дорогу во власть, он, коварно воспользовавшись ситуацией внутриполитического кризиса, сам захватил власть, организовав широкую народную коалицию других самцов против Луита.
Луит, подчиняясь силе народного волеизъявления, был вынужден уйти в непримиримую оппозицию, которая продлилась, впрочем, недолго, а кончилась печально: образовавшийся стихийно альянс Никки и Йерона подкараулил Луита в темном углу да и прибил.

Вывод ученого ван Ваала: человекообразные обезьяны достигают верховенства в своей стае не одной только грубой физической силой, но и коллективной организацией, у людей обычно называемым партстроительством. В колониях размером 20-30 и более особей вообще ни один самец не может добиться авторитарного единоначалия, а вынужден опираться на разные группировки своих сторонников, то есть сколачивать коалиции. Собственно, в политике аналогичные способы создания подобных группировок и фракций называются «обещания», «посулы», «подкуп», «шантаж», а также «предвыборная агитация».

Насмотревшись эдаких социальных драм в зоопарке, ван Ваал и другие биологи-антропологи договорились до того, что постановили: философы эпохи Просвещения вроде Гоббса, Локка и самого Жан-Жака Руссо были категорически не правы, когда утверждали, что люди в своем первобытном состоянии ничем и никак не были похожи на людей, пребывающих в состоянии так называемого гражданского общества. Классический постулат Локка про «войну всех против всех» и, соответственно, насчет брутальности, краткосрочности и убогости первобытной, «естественной» жизни не совсем, получается, верен. Хотя бы потому, что не было войны всех против всех, а была война некоторых против других некоторых, было понятие внутреннего мира внутри собственной стаи, было подобие социальной организации, унаследованной от иерархии, присущей человекообразным обезьянам, да собственно и вообще животному миру. Уровень насилия в первобытном обществе, соответственно, нельзя считать настолько уж более низким, чем в обществе гражданском. Просто второе общество выработало меры по преобразованию насилия в более организованные формы. Сами знаете какие.

Разумеется, не следует считать и Локка, Гоббса и уже тем более Жан-Жака Руссо полными идиотами: понятие «естественного состояния человека» они ввели для того, чтобы показать, во что он превращается при снятии с него всех, так сказать, культурных и общественных условностей и оков. Однако, даже принимая во внимание такую оговорку, современные биологи поправляют основоположников классического либерализма: значительная часть социально-ориентированного поведения, говорят они, не является благоприобретенным в течение тысячелетий человеческого общежития, а унаследовано генетически в конечном счете от обезьян.

Аналогично и с альтруизмом. В отношениях между людьми он, говорят современные биологи-антропологи, вполне пропорционален числу унаследованных генов. И если родители и их дети, кровные братья и сестры делят родственные гены поровну (кроме близнецов, у которых они совпадают на 100 процентов), то и альтруизма в их отношениях между собой должно быть примерно в два раза больше, чем между тетями и племянниками, кузенами и кузинами, у которых общих генов всего на четверть.

Но даже если и на четверть, то это все равно получается сильнее так называемого rule of law, то есть правового государства: кумовство, непотизм и фаворитизм по отношению к родственникам и по сей день являются мощными движущими силами политики, бизнеса да и всех прочих сфер человеческой деятельности.

Разумеется, в природе есть место и альтруизму, не предопределенному генетически: к примеру, летучие мыши–вампиры известны тем, что кормят совсем не родное потомство, бабуины также защищают «чужих» детей своей стаи. Но равно также и среди людей есть место не генетически предопределенному альтруизму: к примеру, китайцы одного клана могут иметь родство лишь в тридесятом поколении, но они считают себя родственниками и стараются помогать друг другу. У нас в отечестве эта штука называется землячеством – днепропетровским, свердловским, питерским. Линия поведения людей, объединенных по линии землячества, в силу проистекания рода людского от мира животных, часто не особенно отличается от поведения летучих мышей-вампиров.

Хуже всего с насилием. Другой биолог-антрополог по имени Ричард Вангхэм вот что пишет: «Шимпанзе-самец по сути строит всю свою жизнь вокруг понятия «ранг». Его попытки достигнуть как можно более высокого ранга в иерархии постоянны, настойчивы, энергичны и занимают очень много времени. Именно это оказывает влияние на то, с кем он путешествует, с кем он дружески щерится, куда он смотрит, куда ходит и как часто он чешется. Все это поведение отнюдь не проистекает из потребности в насилии и соперничестве как таковом, но из рода эмоций, которые применительно к людям называют «гордость» или, в более негативном смысле, «тщеславие». На соперничество индивидов накладывается соперничество стай, родов, племен, наций и государств. Насилие, получается, как бы мы ни хотели обратного, в нас заложено самой природой и ничем его из нас не вынешь.

А еще можно добавить, что по сути все человеческое поведение по части соотношения коллективизма и индивидуализма вполне вписывается в известную ролевую игру «дилемма узников». Два заключенных решаются на побег. Если они будут сотрудничать, то выйдут на свободу оба. Однако если один из них донесет на другого, то доносчика поощрят тюремщики, а другого накажут. Оба, соответственно, подозревают друг друга в худших намерениях, выбирая между доносом и сотрудничеством. В итоге доносят оба, но в таком случае тюремщики никого не поощрят, ибо некого наказывать. Собственно, весь набор человеческих эмоций вроде гнева, гордости, стыда и вины есть по большей части реакция на поведение себе подобных — кооперирующихся или, напротив, обманывающих и ломающих правила людей в ролевых играх по типу «дилемма узников». И все.

Марксист Энгельс еще в свое время, помнится, писал о большой роли охоты в становлении человеческого общества. И впрямь. Охота, особенно на крупного зверя, прямиком толкает человекообразных к социальной кооперации, по итогам которой каждый получает согласно его заслугам (то есть, как говорят марксисты, по труду) в убиении зверя. Однако поскольку в крупном звере потребного человекообразным протеина куда больше, чем охотники могут позволить себе сожрать, то это создает объективные основы для того, чтобы делиться с теми, кто вовсе и не охотился. А все это вместе – основы для того, чтобы потом садиться за один «стол» и жрать всем вместе. Любопытно ведь: подавляющее большинство физических своих надобностей люди стремятся делать в одиночестве или вдвоем. Однако вот кушать они любят вместе, всякий раз делая из этого праздник – банкеты, фуршеты, и прочие презентации вроде свадеб, а также поминок (тоже ведь важное событие). И даже в такой насквозь индивидуалистической стране, как Америка, два наиболее почитаемых праздника связаны с коллективным поеданием пищи: День благодарения и наступающее сейчас Рождество.

Собственно, вот и вся человеческая природа: альтруизм – из генов и от обезьян, коллективизм – из традиций охоты и от тех же обезьян, тщеславие и насилие – от них же. Правда, вот тут-то, оказывается, все могло быть по-другому. В природе, оказывается, есть совершенно ненасильственные альтруисты – таковыми признаны в природе карликовые шимпанзе, или обезьянки бонобу. Некоторые антропологи указывают именно на них как на вполне реальную, по каким-то загадочным причинам не реализованную альтернативу шимпанзе в деле происхождения человека. Обезьянки бонобу куда менее агрессивны, чем шимпанзе. И самцы, и самки бонобу куда менее тщеславны и менее стремятся к тому, чтобы занять верхние ступени стайной иерархии. Самки бонобу играют намного большую роль в стаях этих обезьянок, которые также известны куда большим постоянством в сексуальном партнерстве. Они, оказывается, почти не склонны к промискуитету.

Но мы, к сожалению, произошли совсем не от этих обезьянок.

Новости и материалы
Ксения Собчак показала редкие кадры с подросшим сыном от Максима Виторгана
Названы факторы риска быстрого старения мозга
Вратарь «Тампы» Василевский побил достижение Гашека
Полиция разыскивала тело Гуфа, но он оказался жив
Обвиняемого в терроризме в «Крокусе» Файзова могут перевести из СИЗО Лефортово
Певица МакSим с детьми улетела из России
В России появится первая соцсеть для автомобилистов
В Ульяновске сотрудники ФСБ провели обыски в кабинете замминистра ЖКХ
«Зениту» предрекли трудности в игре с «Крыльями Советов»
Пассажирка такси избила водителя ногами и попала на видео
Пашинян высказался о правительстве Карабаха в изгнании
Журова сомневается, что российские атлеты поедут в Париж на Олимпиаду
Анна Семенович ответила, делала ли ринопластику
Красноярский бар оштрафовали после жалобы Мизулиной
Королева Камилла рассказала о самочувствии Кейт Миддлтон на фоне рака
Шрёдер заявил, что его дружба с Путиным может помочь разрешить конфликт на Украине
Жена шеф-повара Ивлева упала на лестнице с ребенком на руках
Тренер «Динамо» рассказал, способна ли команда выиграть РПЛ
Все новости