Лужков с двойной жировкой

«В чем обман-то — непонятно», — вот, пожалуй, первая или почти первая мысль, которая приходит в голову любого среднемосковского обывателя, привыкшего к рабочим рутинным отношениям с собственным государством по принципу «кто кого» (ну да – правильно, подвихнет), когда он прознает про творческие планы московского правительства. Относительно жировок за квартиру.

Лучшие люди лучшего в стране города (по крайне мере до недавних пор, пока не появился у нас правитель со товарищи из Петербурга, когда мы наконец-то поняли, где таится кладовая человеческих кадровых душ) недавно придумали то, чего применительно к плате за коммунальные неудобства и удобства нет ни в одной другой стране мира. Они (головы) говорят: с нового года все жители первопрестольной получат как бы два варианта квитанций – один, где квартплата и сопутствующие расставания с деньгами прописаны по полной программе, другой – где со скидкой на вашу и нашу бедность.

Разница – раза в два с половиной. И если кто, говорят лучшие московские головы, дико честный, то получая от 8,5 тысяч не у.е, а наших родных в месяц, то он, понукаемый честью, совестью, а может и святым каким религиозным богобоязненным чувством, непременно пойдет в кассу платить по полной программе за свое житье-бытье на московской земле, а жировку для бедных гордо порвет и выбросит вон. Потому как 8,5 тысяч «не у.е.» в месяц – это то, с чего начинается, по разумению градоголов, счастливое и безбедное человеческое существование, граничащее с бесовством с жиру и толкающее прямым путем к самоотверженной благотворительности. Ибо что как не чистейшей слезы благотворительность есть добровольное расставание с деньгами в тех случаях, когда к тому вроде бы нет жесткого императивного позыва либо извне – «давай, блин», — либо изнутри в виде осознанного желания «хочу, блин, и все тут».

При этом ни тех, кто, взяв на себя повышенные обязательства пред градоначальством, их не потянул или забыл о них, ни тех, кто начальство это в гробу видал вообще со всеми жировками, никуда за неуплату выселять все равно не будут.

В чем наколка–то, так и хочется спросить умные градоначальничьи головы. Потому как как же без нее. Мы так не привыкли. А они, головы, молчат в ответ себе в кепку.

Уж не знаю, откуда к Лужкову и товарищу его по должности Шанцеву пробурилась в голову столь первопроходческая мысль. Может, она навеяна посещением во времена оные нью-йорского музея «Метрополитен», который помимо богатейшей коллекции египетских времен, славных своими строительными пирамидами, отмечен как минимум двумя культурно-общественными артефактами. Во-первых, входными билетами: по правилам «Метрополитен», фиксированная цена на оные отсутствует, а существует «цена предлагаемая» — долларов, кажется, 7, но при этом вы можете пройти и за 50 центов, и ни один, а с другом или подругой, и вас никто не остановит. Правда, при этом у вас никто и не спрашивает, сколько вы получаете у.е в месяц, чтобы внимать мировым сокровищам по цене, стремящейся к халявной. То есть работает как бы ваша честь, она же совесть в чистом виде, в пределах, ограниченных 7 «уями».

Вторая штуковина – это дорожные знаки подле того же нью-йоркского музея: на обычном кресте в кружке, запрещающем парковку, прописано для пущей значимости — «даже и не думай тут парковаться» (don’t even think of parking here). Правда, и в этом случае существует жизненная реалия, без учета которой механическая имплантация ихнего опыта в нашу жизнь кончится, как всегда кончалось, мутацией и уродством, несовместимыми с жизнью самого иноземного детища: надпись сия подкреплена существованием стойкого образа эвакуатора, который московским градоначальникам имеет полное конституционное право лишь сниться. В случае с билетами роль такой же непременной детали выполняет веками пестованная христианская и миссионерская этика и мораль, отчего, к примеру, наши сограждане статистически в «Метрополитене» полную предлагаемую цену платят примерно в той же пропорции, что и другие иммигранты, но куда меньше коренных местных жителей.

Но поскольку у жировок двойных стандартов, между которыми можно будет якобы совершенно спокойно выбирать, нет никакого мирового аналога, то пытливый обывательский ум, наученный вековым опытом общения с родным хитрожопым государством, тотчас начнет искать подвох. Его, как поется, не может не быть.

Я уж сам который день себе ленно думаю: ну что же, что они там придумают? Может, дешевые жировки забудут класть в почтовые ящики, а будут класть только дорогие, а за дешевыми надо будет ехать куда-нибудь в одно место в городе и писаться с утра химическим карандашом на руке? Причем прием в этом славном месте будет не абы как бог на душу положит, а все чин-чином, как в любом московском уважающем себя паспортном столе-дэзе-бюро-технической инвентаризации, они же все – бюро-единого-заказчика, — то есть часика так два около полудни, не дольше, разок-другой в недельку и не чаще. А то и реже. Или, к примеру, дорогие жировки напечатают на простых бланках, которых в городе навалом, а дешевые – на тех, что с водяными знаками печатает Гознак и их, естественно, нету в достаточном ассортименте. И для получения оных надо будет все равно куда-то по-московски долго ходить и кому-то что-то по-московски долго доказывать.

Или, напротив, ходить будут даже к вам — по квартирам и вручать лично под роспись, с прищуром заглядывая в глаза, – а не засветится ли там предательски огонек сказочного достатка и благополучия, не блеснут ли 8,5-тысячные месячные сокровища гражданина царя Соломона? Или, ладно, на первый раз сунут всем жировок поровну (хорошо еще, если их пацаны в ящиках тут же и не спалят, обкурившись и обколовшись рядышком на лестничной клетке), а потом засекут, у кого окна стеклопакетные и двери с глазком – и в налоговую настучат. Или жильцам будут справки по надобности какой житейской давать, как в театральном гардеробе пальто после спектакля: у кого бинокль (то есть «дорогая» жировка), тому без очереди, у кого бинокля нету – стойте, сукины дети, в общей очередности. То же самое с протечками, засорами. Правда, писать в подъездах, слава богу, можно будет по-прежнему, то есть на совершенно равных основаниях.

Впрочем, скорее всего, конечно же, я не угадал, и все будет совершенно по-другому и даже может быть по-новому. А «кинуть» нас можно будет совершенно проще. А именно: деньги повышенные взять с тех, кто захочет гордо над толпою вознестись (а в каждом ведь обществе всегда найдется 10-15 процентов нетипичных представителей животного вида), но ничего за них не делать, а делать примерно как сейчас. И что бы непременно летом горячей воды не было у всех поровну – и у буржуев 8-тысячников, и у голытьбы захребетной.

Вот, скажет, какая-нибудь городская голова, чисто случайно эту ересь прочитавшая, какая сволочь: идея благая, а он взял все и обгадил. И я даже не буду спорить по поводу благости намерений городских властей. Идея сама по себе хороша, не хуже музея «Метрополитен». Мне только одно в свете благости и чистоты помыслов непонятно: почему в воскресных выборах в Мосгордуму подавляющее большинство горожан участвовать не захотели?