Демократия вся в пене

На самом деле не надо нам ничего и никого, кроме пива. Да если б советская власть в свое время не травила народ мутным пойлом, которого к тому же постоянно не хватало, она бы, верно, пожила бы еще какое-то время. Но не смекнула. Она сделала ошибочный упор на более крепкие, а также крепленые напитки. Между тем в связи с их обильным употреблением либо непосредственно в момент потребления, либо тотчас на следующий день опосля может появиться известная озверелость в мозгах, от которой до вполне политического лозунга «а пошли вы все на…» всего один шаг. Похмельный человек — это почти готовый революционер-анархист, жаждущий рвать в клочья и метать – что Зимний, что Смольный. Тогда как человек, осоловевший и оплывший до состояния «китайская прорезь вместо глаз», по натуре своей душевен, добр, не может не любить правительство и практически счастлив от ерунды.

Именно «Дайте народу пива!» было скрытым лозунгом перестройки. Именно под ним – пусть неосознанно – массы бросились в пучину рыночных демократических преобразований, страстно желая разбавить наконец тоталитарную водку демократическим пенным хмельным напитком. В этом смысле революция удалась: достаточно теперь поприсутствовать на любом народном гулянье — будь то праздник города или еще какой «постсовковый» хэппенинг, – чтобы убедиться, кто в результате победил: пиво, а не водка, как некогда на какой-нибудь царских времен ходынке, льется рекой.

Если представить себе, что через много-много веков наши далекие потомки, а может, инопланетяне, выселившие нас вон с родной планеты, займутся изучением доставшихся откопанных в пыли исторических источников, то, разумеется, наиболее полное представление о нравах и быте популяции «хомо-сапиенсов», населявших постсоветскую Россию, они смогут найти в отечественной пивной рекламе. Она – это то, что вполне может заменить по своей значимости и скифские погребальные курганы, и раскопки на древнеславянских городищах, и иконопись, и устное народное творчество, трепетно собираемое всякими там аксаковыми с ершовыми, и лубок, и палех, и много чего другого.

Потребители «Клинского» – это те самые «победители», кстати, и есть. Плоть от плоти – народные массы с незапятнанными, но приукрашенными пэтэушными лицами. Специализируются на распитии пивных напитков в общественных местах – на улицах, в окружении простеньких девушек (пиво в данном случае выступает главным символом настоящего , стопроцентного мачизма: уж если парень пьет «Клинское», то он – настоящий мачо), на вокзалах, в местах массового отдыха трудящихся и пр. Причем всякий раз люди накачиваются «Клинским» до той степени, что его не хватает. Заимствованное из позднесоветской культуры «сбегать в магазин» в данном случае являет собой неразрывную связь водочно-тоталитарных времен с демократически-пивными.

А вот еще придурок, в разные времена и обстоятельства обпивающийся пивом «Толстяк» до состояния частичной амнезии. Что характерно, персонаж охватывает собой практически все социальные слои населения. Начал он где-то в сфере автосервиса и «маргинального» Деда Мороза. Но потом приобщился к «творческой интеллигенции» («Цирк») и кончил в космонавтах на космодроме, опоздав на старт. Какие-нибудь инопланетяне, да и даже просто трезвомыслящие иностранцы, посмотрев на эдакий лубочно-святочный культурологический набор новой русской нации, в «анамнезе» тотчас напишут, что «самцы» в этой популяции точно страдают хроническим выпадением памяти, отчего с ними совершенно бесполезно договариваться о чем-либо конкретном (выпьют пива – и забудут, и все бросят), заключать контракты и вкладывать инвестиции в их любое производство даже под их любые правительственные гарантии, которые тоже ничего не стоят, ибо дешевле пены пивной. И даже ракетно-космический щит их родины представляет собой совершеннейшую опасность своей чрезвычайной ненадежностью, ибо там вполне может случиться такой казус, что целый космический корабль улетит непилотируемым по причине пивного запоя командира этого корабля. Что уж говорить про то, что за пивной пеной могут запросто бросить женщину лежать нераспиленной в цирковом ящике.

С женщинами «там у них» вообще были большие проблемы, подумает искушенный исследователь. То есть порой выбор стоял сурово с точки зрения выживания любого вида в природе: либо пиво — либо секс. И бутылка запотевшего «Бочкарева» на раскаленном пляже вполне может заслонить волнительно гибкую девушку, летящей походкой уходящую вдоль кромки прибоя. Неудивительно, что в конце XX--начале XXI веков у этой нации был стойко отрицательный прирост населения.

Развивая применение фрейдистской методики в изучении быта и нравов «пивной цивилизации», исследователь наверняка обратит внимание на настоящий шедевр этой культуры – ролик пива «Столичное», где судя по всему «крутой» экземпляр-самец то ли низших сословий, то ли, напротив, сословия выше среднего — так сразу и не отличишь — долго и упорно тренировался перед зеркалом в умении читать мысли («хочешь, я угадаю, как тебя зовут, хочешь, хочешь?») только для того, чтобы потом брызнуть в мордочку холеной самке собственные слюни, перемешанные с пивной пеной. Оригинальный, надо сказать, обычай, подумает исследователь.

Давние русские легенды о живой воде стали наконец явью в наши славные дни: стоит брызнуть на тушку убитого медведя (убитого, но, кстати, так и не поделенного – некогда было, поскольку пиво ж все пили и продолжают пить) «Очаковским», как зверина оживает с неукротимым желание пожрать людей, ее ожививших.

«Старый мельник» — это что знаменитая «таблетка от танков»: съел ее – и нет никого вокруг. Рекомендуется принимать в случаях всяческих житейских недоразумений, например, как заменитель автомобильной страховки или вместо любого напряженного, но до такой степени не желанного труда.

Вообще, по своей антитрудовой философии и этике наши пивные ролики не имеют аналогов в мире. В любом другом месте их сочли бы издевательством и унижением нации. Но мы любим пиво слишком сильно, чтобы обижаться. И если Александр III в бытность свою императором говаривал, что «Европа может подождать, пока русский царь рыбу ловит», то теперь его лозунг пошел в массы, но переиначен в соответствии с новыми демократическими временами: «Все может подождать, пока русский человек пиво пьет».